Бог в концлагере

09.07.2017

4029 просмотров

Найдено в Интернетах

Нацистский концентрационный лагерь Штуттгоф. С 1939 по 1945 год здесь было замучено 65 тыс. человек. Лагерь входил в одну систему с Аушвицем. Был известен изготовлением мыла из узников.

Через полчаса после начала экскурсии мне стало нехорошо. Я почувствовал, что физически не могу дышать. Воздух застревал в легких. Поэтому, развернувшись, я не стал фотографировать уцелевший крематорий, обувь и одежду заключенных, как это делали большинство туристов. Мне становилось дурно от одной мысли на тему автопортрета с настоящей плахой.

Угнетенный и сипящий, я шел один вдоль темных бараков и в голос задавал сто вопросов Богу: «Господи, почему? За что Ты их? Как Ты такое допустил?» Но Он, как обычно, молчал. Ему, казалось, было всё равно. «Прости, Господи, но при взгляде на всё это невольно возникает вопрос: а может, и нет Тебя? Может, про Тебя – это выдумка всё? А? Чем черт не шутит?»

В конце дорожки я неожиданно уткнулся в темную табличку с воспоминаниями узников. Одно из них оказалось о Рождестве в лагере. О том, как заключенные в сочельник отдавали свои пайки приговоренным на смерть инвалидам. Проносили тайно в бараки к лежащим серые хлебные корки, пели на ухо колядки, желали счастливого Рождества, дарили самодельные крестики. Вера в доброго Бога, родившегося на земле, для узников была надеждой, которую не смогли отобрать даже звери-гестаповцы. Они в Тебя верили. И таким образом получается, что Ты всё же был среди них? Спал в бараке для инвалидов, дрожал от страха в крематории, задыхался в газовой камере? Ты никогда не оставлял их.

Слушай, Господи, а зачем? Что, нельзя было просто ударить молнией в это местечко? Ну так, чтобы всех мучителей одним махом? А? Как шарахнуть! Нет, нельзя, да? Это потому что Ты Сам на кресте умирал, а в ответ мухи не обидел? Смирение, да? Потому что Ты Бог слабых, а не сильных... Знаешь, Ты только не обижайся, но из-за Твоей нерешительности некоторые считают, что нам не повезло с Богом. Надо было, чтобы Ты был Марсом или Зевсом. Брови сдвинул, венец поправил да как шлепнул с размаху по человеко-муравьям с высокого Олимпа. А Ты? Ты с креста, да в газовую камеру. И снова тихо и без волшебных спецэффектов. И ведь не заботит Тебя, что со стороны этого перехода не видно.

Кажется, что Ты исчез, растворился, что Ты оставил их вовсе. Но вот стою и читаю воспоминания узников – и понимаю, что они-то со мной категорически не согласились бы. Ты был и оставался их последней надеждой, и Тебя, Господи, у них было не отнять, как и их у Тебя тоже...