Это - фрагмент статьи Риты Логиновой «Наркотики умеют ждать долго» о встречах сообщества «Анонимных наркоманов». Здесь много о смирении, человеческой слабости и помощи Бога. Честно говоря, мне она показалась примером правильного христианского общения: «новичок видит, что находится в окружении таких же, как он, несовершенных, но добродушно настроенных людей, со сходным опытом, и, наверное, придет еще». И еще я обратила внимание на олицетворения: «наркотики умеют ждать», «болезнь говорит». Можно не принимать терминологию «бесов», но по этим олицетворениям хорошо видно, как важно для выздоровления отделить от собственного Я того субъекта, который внутри тебя говорит «Уколись!»
«Концепция сообщества заключается в ни с чем не сравнимой терапевтической помощи одного зависимого другому, — объясняет Катя, как работает организация «Анонимные наркоманы». — Люди делятся там опытом, я услышала истории, которые были гораздо хуже моей, и подумала, что у меня есть шанс. Теперь у меня есть зависимые друзья, которые трезвые уже много лет и не видят необходимости в ежедневном посещении групп, но приходят туда, чтобы не забыть, кто они на самом деле».
Это особенность зависимого человека, говорит она: прекратить употреблять наркотики не трудно, трудно изменить призму, через которую ты смотришь на жизнь. «О том, что я наркоман, мне напоминают мои провалы. Когда ты проваливаешься в трясину и чувствуешь очень большую разницу между собой и другими, — подбирает слова Катя. — Мне в принципе присущи подозрительность и неверие. Я никогда не думала, что со мной могут заобщаться люди, которым просто во мне что-то нравится, а не что-то надо от меня, хотя взять с меня абсолютно нечего». Пять лет в «Анонимных наркоманах» понадобилось Кате, чтобы ей начала улыбаться и верить мама, когда-то отмазавшая ее от тюрьмы: «Мы вчера с ней ужинали. Она хорошо спит. Это вроде и ничего, но очень дорогого стоит».
Кроме собраний («Всем привет, я Рита, 28 лет, зависимая…») анонимные наркоманы «пишут шаги», берут служение, находят спонсора в сообществе, а когда позволяет опыт выздоровления, время и силы — берут и подспонсорных, чтобы помогать им оставаться в чистоте.
«Шаги — это мягкая, гармоничная, письменная, работа, которая приводит к внутренним изменениям, дает возможность жить, следуя духовным принципам — то есть моральным правилам нормального человека. Быть честным. Быть верным. Признавать свои ошибки. Выполнять свои обязанности», — перечисляет Денис. Принципы, говорит он, простые: честность, служение на благо других, доверие к высшей силе. Здесь так называют любую любящую силу, помогающую члену АН оставаться чистым и искать выздоровления, и если для кого-то лично это бог в религиозном смысле, то пожалуйста, но АН всегда подчеркивает, что не является религиозной организацией.
«Если брать работу по шагам, то первый шаг у нас звучит так: мы признали бессилие перед своей зависимостью, — объясняет Саня. — А спонсор для меня — это человек, которому я могу позвонить, и он меня не пожалеет и не погладит по головке, а скажет: «Ну ты долбо**». И я начинаю думать, что я действительно долбо**. Моя зависимость, моя болезнь — это моя башка. Я вот год назад узнал, что у меня ВИЧ, и мне было так херово: как жить, как же жить — и это тоже было про мою болезнь — зависимость. Я позвонил спонсору, а он сказал: «Саня, зато порох был хороший». И да, действительно: за все в жизни нужно платить. Я хорошо погудел, а сейчас мне придется жить на таблетках. И шаги для меня — путь к смирению».
Следуя по шагам, зависимый учится обращаться за помощью и за здравомыслием к другому, потому что принимает свое бессилие перед болезнью. «Мне ежедневно нужно делать что-то, чтобы оставаться здравомыслящим. Сегодня, например, я ходил на собрание и молился, — говорит Денис. — Сила болезни в том, что она каждое утро говорит мне: можно не молиться, прожить день на терпухе, и все будет нормально. Это самое большое заблуждение».
Катя тоже предостерегает: «Когда заканчиваешь употреблять, на первых порах достаточно не ходить старыми дорогами и поменять телефон. Когда появляются работа и отношения, люди часто срываются. Приход к наркотикам вновь начинается издалека. Не бывает, что человек — раз! — и что-то выпил или вколол. Начинается плавно: обманул маму, подругу, что-то украл на работе… Наркотики умеют ждать и умеют ждать долго». Выздоравливающий по шагам проводит дотошную, глубокую, бесстрашную внутреннюю инвентаризацию самого себя и обязуется возместить ущерб тем, кто пострадал от его безумия.
«Мы приняли решение препоручить нашу волю и наши жизни заботе Бога, как каждый из нас понимал Его», — говорится в третьем шаге. «Отец дал знак», — часто шутят зависимые, и тут, конечно, сторонний человек, особенно агностик и атеист, волен скептически ухмыляться. С известной долей иронии к высшей силе, кажется, относятся и некоторые члены АН, но даже самые сомневающиеся, вроде Кати, говорят, что «было бы очень печально, если бы мы были просто более умное мяско, чем олени, ежики и совы — тогда вообще все не имеет смысла».
«Будучи в сообществе АН, нужно верить не столько в Бога, столько Богу самому. А мне так трудно искать его, и он со мной совсем не говорит. Я говорю, чтобы это максимально адекватно звучало, — вкрадчиво объясняет Катя. — Я признаю кого-то, только когда открою глаза, а вокруг будут двенадцать апостолов. Но я, хоть и со скепсисом отношусь ко всему, испытываю огромную благодарность к АН».
