Автор: Людмила Нестерова
Не покоряться страсти – дело людей не презренных, а презренным свойственно бояться смеха других до такой степени, чтобы из-за этого решиться покоряться собственной страсти, оскорблять Бога и мстить за себя. Это поистине достойно смеха.
Свт. Иоанн Златоуст
С тех пор как я заметила, что месть стала моим вторым дыханием, навязчивой идеей и самой настоящей одержимостью, я поняла, что живу в аду. Намека на душевный мир не наблюдалось, сумасшествие неотступно следовало за воспаленным сознанием, грозясь поразить и посрамить в самый неблагополучный момент. О том, что дело совсем плохо, первыми дали знать сны, выдавая самые жуткие картины расправы с обидчиком. К сожалению, осознание того, что месть - сильный и медленно действующий яд, пришло лишь со временем. Как и понимание того факта, что ты избрал самый верный, самый надежный способ сделать себя на всю жизнь несчастным. Что и говорить, месть – одно из тех чувств, которое я не хотела бы больше испытывать никогда.
Однако оставлю психоаналитикам свои скучные, детальные описания персонального ада, и перейду к самому апогею назревавшей в расстроенном уме бури: на каком-то этапе я решила остановиться и выбрать максимально эффективный, изощренный способ мести. Да такой, чтобы прям в самую точку, в самое сердце попасть, задеть до глубины души! Чтобы все казни египетские праздником показались! И, кажется, я нашла такой способ.
Евангельские слова «А я говорю вам: любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящим вас и молитесь за обижающих вас и гонящих вас» заиграли новыми красками. А что, если?... Да, вы только представьте: жил человек, не тужил, горя не знал, а тут на тебе – услышал голос Бога. Не в буквальном смысле, конечно, но просто стало ему вдруг чего-то не хватать в его благоприятной с виду жизни. Вот он проснулся каким-нибудь осенним утром и понял, что что-то в его жизни идёт не так. Ну пусть не сразу, а постепенно, как когда-то было у меня. Разве это не страшно и чудесно одновременно?
Я вдруг страстно возжелала именно такой мести. И как-то неприлично твердо стала уверена в том, что молитва за врага своего – не только самый действенный, но еще и вполне легальный способ отомстить. Лишить человека покоя, но по-доброму, в духе отца Паисия Святогорца, ратовавшего за обретение доброй обеспокоенности («Надо заставить его по-доброму обеспокоиться, озадачить его, чтоб он сам захотел себе помочь. Для того, чтобы дать другому воды, надо, чтобы он жаждал…»). Просить у Бога прозрения духовного для своего оскорбителя так же, как для себя. Технически это ж несложно – добавить еще одно имя в своем молитвенном прошении. Ведь если отправляется целый состав, то зачем ему ехать с одним пассажиром? Кто знает, вдруг прокатит?
На том и условилась со своей слепой горячностью.
А через полтора года мы со своим неприятелем чудесным образом примирились.
