Образ Иова в творчестве группы «25/17»

В современной культуре развитие музыкальных и литературных направлений ускоряется, и за малое время происходят огромные изменения. Так, западная культура сформировала такое музыкальное направление, как хип-хоп, который в свою очередь дал начало рэп-культуре. Поначалу этот жанр в России был лишь подвержен копированию, а произведения зарубежных исполнителей – плагиату, но существуют и примеры проектов, которые стали популярны из-за своей индивидуальности, особого авторского стиля. Таким известным и самобытным проектом стал дуэт «25/17».

У данной музыкальной группы длинная история становления. Разработав свое направление, почерк и пафос, широко известна она стала относительно недавно, хотя некоторые сильные работы были созданы в начале 2000-х годов. Пафос был определен и выражен не только в текстах, но и в самом названии коллектива, ведь ранее группа имела название «Иезекииль 25:17», отсылающее слушателя к книге ветхозаветного пророка Иезекииля (глава 25: стих 17). Впитав огромное количество материала, проект приобрёл свою самобытность, а их творчество вышло за рамки одного музыкального жанра: начиная с рэпа, позже они пробуют рок и, синтезируя оба жанра, превращают свое творчество во что-то неповторимое, то, что не является ни плагиатом, ни копией.

Дуэт внес огромный вклад в развитие музыкальной российской индустрии, и, в основном благодаря ему, появилась такая разновидность жанра, как «библейский рэп». В его основе лежат ветхозаветные и новозаветные эпизоды, заставляющие задуматься над той или иной злободневной темой. Цель такой интерпретации сюжетов – заставить слушателей войти в порой сложный библейский контекст, особо преломлённый через призму масс-культуры. Она связана с синтезом литературного, религиозного и музыкального. Выбирая что-то определенное из каждой области, исполнители создают неповторимый синтез, который имеет огромную дидактическую силу.

Кроме библейских сюжетов, коллектив вдохновляют искусство и культурная традиция. «25/17» используют множество литературных источников: от античной и славянской мифологии до современной литературы. Например, в композиции «Зима-мама» активно используются еще мифологически антропоморфные образы лисы, ворона, зайца, сказочный персонаж царь-щука. Излюбленные образы из античной мифологии – Харон и устройство подземного мира. Современная литература также не обделена вниманием, например, альбом «16 рота» был написан по тематике, направлению и смыслу романа Захара Прилепина «Обитель» (Прим. Rapsodos: Альбом «16 Рота» не был написан по мотивам романа Захара Прилепина «Обитель». В пластинку вошли песни из предыдущих альбомов, записанные под акустические аранжировки. Единственная композиция из этого альбома, созданная по мотивам – «Шестнадцатая рота».)

При использовании образов дуэт не копирует сюжет, такое случается крайне редко; они берут смысл, глубинные переплетения которого и обогащают творчество коллектива. Данное поэтическое разнообразие дает нам основание говорить о них не столько в контексте музыкального творчества, сколько как о любопытном и оригинальном явлении современной поэзии.

Важно отметить, что при обращении к библейскому материалу поэты акцентируют не отдельные сюжет или фабулу, а содержание, идею и эмоциональный посыл. Очень редко коллектив напрямую использует библейские сюжеты, поэтому, как отмечают слушатели, возникает «ощущение прозрения» при неоднократном прослушивании альбома или отдельной композиции. В них прослеживается воздействие того или иного религиозного сюжета на развитие действия в тексте, но прямого копирования авторы избегают. Так, в произведениях дуэта прослеживается тема библейского Иова, она несколько трансформирована и переосмыслена. Можно также предположить, что сама концепция группы и заключается в одной из трактовок образа Иова.

Произведения «25/17», связанные с образом Иова, в основном имеют два сюжета: один на вещественном уровне – материальный, другой на духовном уровне – ментальный. Оба сюжета содержат конфликт и его разрешение. Самыми часто используемыми мотивами являются мотивы поиска и пути. Так, одна из композиций непосредственно имеет название «Следопыт». В ее основе – сюжет блудного сына, который ушел из дома в поисках Христа: «Среди кривых зеркал я Христа искал». Данные слова предваряют дальнейшее повествование о поиске Бога, ведь лирический герой «сам не видел Бога, не видел его свет, / Хотя вела дорога, на ней был чей-то след» (Прим. Rapsodos: Автором приведенных строчек является не группа 25/17, а Сергей Идефикс.) Это духовный сюжет, в основе которого заложен мотив дороги, поиска «своего пути». Герой произведения, как и Иов, чувствует присутствие высших сил, хочет взаимодействия с ними, но не находит их. Он искал Бога, ответ на вопрос о несправедливой участи, постигшей его, но нашел его только тогда, когда Всевышний убедился в чистоте его души и заговорил с Иовом. Так и лирический герой понимает это, и в припеве звучат слова: «Тебе нужен голос, нужен ответ. / Ты услышишь его, когда стихнет всё / И наступит рассвет», где образ рассвета – визуализация душевной высоты и одновременно возрождения Иова и лирического героя. Эти строки также говорят нам о гармонии и душевной силе; человек должен быть сильным духовно, и тогда он будет достоин ответа Всевышнего. Начало композиции повествует читателю о неготовности вопрошающего воспринять ответ. Он ищет и вопрошает, говорит о несправедливости, но при этом еще не готов услышать истину.

Материальный, фактический сюжет здесь тоже присутствует, и построен он на раскаянии и повествовании человека о непреднамеренном убийстве, но в завершение всей композиции авторы выносят напутственную фразу: «Меня спас Господь – Иисус Христос». Данный текст переполнен библейскими отсылками, аллегориями и сравнениями. Здесь также проявляется сюжет Книги Иова, он заключается в беседе Бога с лирическим героем, хотя Ему и принадлежит всего две фразы, но они являются кульминацией стихотворного текста: «Вера гасла и так далеко до дома / «Я всегда был рядом» – как раскатом грома. / «А следы? – ты меня оставил там» / «Это я нес тебя на руках».

Два сюжета переплетаются, оставляя ощущение реального действия и воздействия на чувства слушателя посредством не только читаемого текста, но и музыкального сопровождения. На уровне подтекста речь идёт о заблудшей душе, что ищет ответа, а материальный, фактический сюжет, дополняя, выстраивает цепочку событий, которые сопровождаются мотивом поиска и беседой с Всевышним. Параллельное повествование двух сюжетов дает нам новое понимание истории Иова: теперь он не страдающий мученик во имя Бога, а счастливый человек, познавший истинную сущность горя, боли и страдания, который после этого может познать и всю силу счастья. Авторы строят композицию на контрасте. Давая ощутить всю полноту горя через раскаяние человека, они показывают и глубину счастья. Иов здесь не бунтарь и искатель правды, а сильный, достойный ответа Бога человек. «25/17» делают акцент не на сомнении и вопрошании, а на обретении и чистоте. Мученик, которого испытывает сатана, превращается в осмысляющего самого себя человека. Путь, который проходит лирический герой, заключается в движении от внешнего неверия к истинной внутренней вере, которая всегда была в нем, но чего он не хотел признавать, не удостоверившись в существовании чуда воочию. Примечательно, что в части, посвященной духовному обращению к Богу, его диалогу с лирическим героем, авторы используют слова, указывающие на чувства, зрение, слух («Тебе нужен голос, нужен ответ, / Ты услышишь его, когда стихнет всё и наступит рассвет»), что говорит о сомнениях, таящихся в душе героя. В материальном повествовании сюжета ничего подобного мы не встречаем, но в его заключении мы видим практически отменяющее все до этого сказанное «Меня спас Господь Иисус Христос». Текст заявляет о несостоятельности ветхозаветного Бога, существование которого подтверждается чудесами, в отличие от любви и милосердия Христа; авторы делают акцент на истинную веру Нового Завета, на веру внутри.

Иов в текстах «25/17» выполняет функцию моста между Ветхим и Новым Заветом, и эта функция трактуется по-разному. Со стороны Ветхого Завета Иов – верующий, но колеблющийся, это важное, фундаментальное сомнение и развевает появившийся Бог. Со стороны Нового Завета – это человек, ощутивший счастье после долгих мучений, истинное блаженство через страдание. Эти две трактовки образа Иова имеют место в литературе. «25/17» смогли их объединить в одной композиции с помощью переплетения двух видов существования человека – мира телесного и мира духовного.

Это соединение используется во многих произведениях дуэта. Так в композиции «Ранен» сопоставляются два мира (духовный и физический), а первый куплет начинается со слов «Без бремени так легко…», имея в виду под «бременем» мирское тело, которое держит наш дух, а заканчивается он словами «Без времени так легко лететь…». Эти слова символизируют стремление отрешиться от времени, пространства и чувственного восприятия мира. Они отражают такое отношение к своему существованию, которое выражается лишь в страдании человека, практически ставят знак «равно» между жизнью и страданием в этой композиции. Близость к сюжету Иова достигается с помощью мотива поиска, который обозначен в припеве «Слышишь сердца крик – это я ранен. / Подскажи, старик, как дойти до рая. / Сколько было книг, но там все врали. / Можно напрямик, но только по краю», а слова «можно напрямик, но только по краю» практически полностью описывают ситуацию Иова. Его обращения к Богу находятся «на краю», он не хулит Бога, но жалуется, не обвиняет высшие силы, но требует справедливости. Это пограничное состояние характерно для сомневающихся людей, но ведь Иов не сомневается в самом бытии Божием, он чувствует, что происходящее несправедливо и верит в то, что Бог обратит на него свой взгляд и воздаст ему по заслугам. Далее композиция обостряет конфликт посредством вплетения повседневных, современных сюжетов, с переплетением фраз, обращенных не столько к героям произведения, сколько к слушателю. Например, начало фразы «Чем ближе к небу, тем труднее дышать, детка» выражает не только физическое свойство высоты, но и социальное. Чем ближе человек взбирается духовно или социально, тем труднее становится жизнь, тем труднее приспособиться к окружающему миру. А завершение фразы стилистически сниженным словом «детка» отрезает всякое духовное значение этой фразы, оно как бы дает понять где труднее дышать, в каком обществе – в том, где слово «детка» употребляется по отношению к девушке как обычное обращение.

Несмотря на это, фраза также полностью относится к рассматриваемому библейскому сюжету. Иов был любимым человеком на земле, потому на него и обратил Бог свой взор в начале разговора с дьяволом, и праведнику удалось устоять на высоте своей веры. Именно это отражают строки из рассматриваемого текста: «Тут мало набрать высоту, / А потом ее надо не потерять». Стараясь расти духовно, пытаясь достигнуть пика веры, очень легко потерять себя и стать фарисеем. Здесь Иов «идет по краю» веры. Он не бунтует против Бога, но близок к этому. В обозначенном нами раннее четверостишии («Слышишь сердца крик – это я ранен. / Подскажи, старик, как дойти до рая. / Сколько было книг, но там все врали. / Можно напрямик, но только по краю») мы видим попытку Иова докричаться до Бога, но получается лишь несуразное «Можно напрямик, но только по краю». «Напрямик в рай», то есть четкое и безукоризненное следование заповедям, а «по краю» всегда значит колебание. Иов всегда колеблется, но верит и следует своей вере. Это восприятие Иова характеризует современного человека в большинстве случаев: он не знает, верит ли, но надеется, что вера внутри него все-таки существует. Следует отметить, что в данной композиции присутствуют и другие значимые аллюзии и аллегории, связанные с анализируемым нами образом.

Дуэт «25/17», как мы видим, довольно часто обращается к одному и тому же сюжету, интерпретируя и вычленяя из него разные смыслы. Это результат развития коллектива. Иов как библейский герой является мучеником, который страдал во имя веры в Бога, а сам Бог не сомневался в его вере, но всё же проверил его, показывая, что испытание есть основа любого бытия. Иов в интерпретации «25/17» – человек, который духовно взобрался довольно высоко, настолько, что Бог обратил на него свой взор и даже заговорил с ним. В мире современном, в котором не случаются чудеса, это есть величайшее чудо. Это также и сомневающийся, но глубоко в душе верующий человек. Если в тексте Ветхого Завета это сомнение было деянием священным и религиозным, то в современной интерпретации сомнение есть трагичная неизбежность любой веры. «25/17» подчёркивают, что это также необходимое условие чистоты – только сомневаясь в себе, будешь работать над собой, над собственной душой. В поэзии коллектива это может быть и бунтарь, который балансирует между истинной верой и полным отрицанием существования Бога – потому что сложно уверовать среди неверующих. Бог в изображении коллектива становится фигурой, которую раз за разом становится необходимо находить в самом себе. Также с помощью данного образа авторы показывают нам диалектику Нового и Ветхого завета, используя его в качестве семантического моста. Аллюзии на данный сюжет встречаются и в других текстах коллектива. Изменяя смысл этого образа и смотря на него с разных ракурсов, авторы «25/17» обогащают его новыми интерпретациями и смыслами.

Прим. ред.: Ниже приводим упомянутые в статье треки группы 25/17.