Кое-какое золотишко

Дарья Коршун

«Ищите прежде Царствия Небесного, и остальное приложится вам» (Мф. 6:33).

Может быть, это один из наиболее странных принципов христианства по отношению к миру.

Современный успешный человек ставит конкретные цели и решает конкретные задачи. Успешный человек не деликатничает с конкурентами, ставит свои интересы выше интересов других людей, поэтому добивается многого. И тут такой неотмирный призыв не заботиться о том, что пить и что есть, и во что одеваться, а то и вообще перестать желать и искать чего угодно, что способно превратиться в труху.

И вроде бы нет ничего предосудительного в том, чтобы хотеть прожить спокойную и счастливую жизнь.

Я не знаю, что творится в душе других людей, как другие обходятся с тем фактом, что человек может постараться и получить сытую и благополучную жизнь, модус безопасности, говоря откровенно, который я не отказалась бы обрести и для себя. Но я бы и не смогла. То ли собственная бестолковость, то ли бестолковость, наложенная на религиозность, делают меня «невыживабельной».

И пока другой трудится, изворачивается, преуспевает или подставляет другим подножки… я смотрю с завистью. Мне действительно доводилось видеть, как люди преуспевали, строя свои маленькие империи на обмане, спекулируя на лени, тщеславии, жадности других. Это не единственный путь к благополучию, разумеется, но очень широкий и довольно удобный.

Все-таки на первый взгляд человек, который не платит налоги или ворует у других, финансово более обеспечен, чем тот, кто раздает все свое имущество бедным (к чему хорошо бы однажды в этой жизни прийти). Иногда кажется, что тот, кто выбрал не то чтобы путь обмана, но относительно невинную тропу гедонизма, куда счастливей того, кто между собственным простым удовольствием и долгом выбирает долг. Нет ничего возмутительного в чашечке хорошего кофе, мягком кресле и наличии крыши над головой. Но, похоже, человек создан для чего-то большего. Люди – цари, обретающие свое царство в служении и отдаче. Потому что именно Царь Царей показал нам этот путь как единственный путь к подлинному человеческому величию.

И все-таки бывают дни, когда я хочу другую жизнь. Жизнь без мучительного выбора между «хочется» и «должно», комфортную и простую, без постоянной войны с собой, без тщетных попыток понять, к каким глобальным последствиям приведет мой сегодняшний выбор.

Проснуться добрым утречком, выпить чашечку чая с кусочком пирога (без оглядки, пост там или не пост), почитать какую-нибудь ерунду, от души посмеявшись над не всегда человеколюбивыми шутками (не стесняясь тратить свое драгоценное время впустую), пойти на любимую работу, где на зубоскальство коллеги ответить зубоскальством, а на обиду – местью, обмануть клиента, приобретя больше, чем можно заработать честным путем, а вечером отправиться на свидание в откровенном наряде, потешив свое тщеславие и, возможно, получив выгоду, спекулируя на чужой похоти.

Нет, пожалуй, меня подташнивает от этого описания.

Может быть, я слишком мрачно мыслю и мое представление о людях разительно хуже, чем люди на самом деле.

Может быть, можно вообразить себе другую нормальную жизнь? Например, никуда не спешить в свой выходной. Сладко выспаться в светлый воскресный день (нет ничего предосудительного в желании выспаться), выпить чашечку чая (хорошего заварного чая любимой температуры и степени крепости) с парой кусочков торта (в 21-м веке живем! Стыдно переживать о каком-то там чревоугодии), сходить с мужем в кино, а может, завалиться с друзьями в бар, пропустить по пинте-другой, а то и по парочке шотов бурбона (большой ли грех предпочитать кукурузную эту жидкость хорошему ячменному напитку?).

Да, пожалуй, это уже больше в моем стиле, но за слишком долгий сон в воскресенье я неизменно получу чувство тоски. Невозможность выспаться, правда, тоже плохо сказывается на моем настроении и характере, но воскресенье – единственный день в течение недели, который глубоко питает меня. Кроме всего прочего, воскресенье напоминает мне, что кое-какое вполне земное богатство, очень человеческое и посюстороннее, дало мне именно христианство.

Знание о том, что все мы – семья.

Может быть, этот крайне хипповский восклик о том, что все мы – братья и сестры, очень затер, замылил правдивость этой мысли, и поэтому мы не воспринимаем ее серьезно?

Иногда мне очень жаль, что у меня нет большой семьи с множеством старших и младших братьев и сестер. Но когда во время Литургии я смотрю на людей вокруг, я остро чувствую: вот же они, моя семья. А потом я выхожу на улицу, смотрю на людей вокруг и думаю: и вот они тоже.

А потом суета уносит меня, и я вновь теряю память об этом, пока какой-нибудь светлый луч правды не напомнит мне о том, какое нескончаемое богатство – знать и помнить, что все мы семья.

Я не знаю, есть ли такое богатство, которое способно перекрыть собой весомость этого знания? За сколько золотых монет можно купить себе семью? На какой комфорт можно обменять любимого брата? За какой карьерный рост отдать сестру?

Одно из прекраснейших открытий христианства в том, что мы вдруг вспомнили: мы – семья; мы узнали это, вдруг увидели друг в друге то, что все мы – родные.

Христа называют Спасителем, но от чего Он нас спас? «От греха» – непонятный ответ, и не очень ясен ответ «от смерти», ведь мы продолжаем и грешить, и умирать. Хотя это правильные ответы.

Но у меня есть и еще один. Я думаю, что Он спас нас от того жуткого, что в том числе и есть смерть. От растождествления, от одиночества быть без Него и от утраты друг друга.