Способа стать счастливым не существует

Дарья Коршун

Однажды Кьеркегор сказал: «Двери счастья открываются не внутрь, так что их нельзя растворить бурным напором; они отворяются изнутри наружу, и тут уж ничего не поделаешь».

С тех пор как я прочла эту фразу, я думала: как такой несчастный человек, как Серен Кьеркегор, мог вообще что-то знать о счастье, размышлять о нем, писать? Его биография вовсе не свидетельствует о том, что он мог быть счастливым человеком.

Если на минутку закрыть уши и перестать слушать чужие рассуждения о счастье, которыми переполнен интернет, то свой собственный опыт скажет мне о том, что счастье не только достигается исключительно самостоятельно, но и самостоятельно тоже не достигается.

Тысячу лет назад, когда мне казалось, что мой мир лопнул, как перегревшаяся лампочка, и осыпался под ноги, когда мне казалось, что я сама – дно океана, по которому пролегла Марианская впадина, случился великолепный вечер, наполненный таким тихим и пронзительным счастьем, что я помню его до сих пор.

Это был год моего развода, который я переживала крайне мучительно и так тяжело, что у меня до сих пор нет слов для описания того опыта. От меня ушел человек, который был стеной между мной и чем-то, что пугало меня почти так же, как пугает смерть, поэтому я переживала ужас обрушившегося мрака вкупе с предательством.

Один из наших последних диалогов выглядел так: мы сидели на маленькой кухоньке, освещенной лампочкой без плафона, и я чистила руками семечки, складывая их горкой на столе.

– Хочешь знать, сколько раз я тебе изменял? – У него были ярко-синие глаза садиста. Мне казалось, что он вообще наслаждается тем, что я подавлена. Мне казалось, что меня сейчас вырвет внутренностями, и очень хотелось крикнуть: «Нет!», и так, чтобы все это исчезло. Но я подумала, что я предпочту правду, даже если не хочу ее знать, поэтому сказала «да». Каменное слово. После него он довольно подробно расписал мне, что и с кем совершал. Выслушав его, я отсыпала горсть очищенных семечек ему в ладонь с вопросом: «Тебе почистить еще?»

Но вообще-то мне хотелось его убить. Или умереть самой за невозможностью убийства.

Почти полгода со мной все время был мой лучший друг: опекал, оберегал, поддерживал, не давал мне совершить ничего, о чем я потом пожалела бы. Не только он поддерживал меня, но и другие мои друзья, без которых я вряд ли пережила бы то время.

В один февральский вечер мой друг затащил меня на всенощную куда-то в недра Юрьева монастыря. И в какой-то момент я поняла, что абсолютно счастлива. Из того момента я помню только огонек лампадки, горевшей недалеко от меня, и сладкий полумрак, в котором слова псалмов не мешали тишине. Я помню тот момент как пронзительный и острый, как момент, в котором я обнаружила саму себя со всей полнотой своей жизни, со всем, что я есть и чем еще буду. Я двигалась в двух потоках времени, в одном из которых я была напугана, растерзана и сломлена, а во втором – счастлива, спокойна и наполнена тишиной.

Во второй раз такое же счастье настигло меня на вершине скалы на берегу Баренцева моря. Было два часа ночи полярным днем, стояла такая же восхитительная тишина, я смотрела на волны, на низкое пасмурное небо и вдруг нашла себя в абсолютном сейчас, и все повторилось: настоящее расслоилось, вошло в меня и перестало быть временем.

Нечто сходное я ощутила в одном из наших последних путешествий, когда мы десятый час кряду двигались по бесконечной дороге.

Что я сделала для того, чтобы почувствовать себя счастливой? Ничего.

Каждый раз, когда я счастлива, это совершенно не зависит ни от обстоятельств вокруг меня, ни от моих действий.

Я не путаю счастье с радостью, интересом, удовольствием, удовлетворенностью или весельем. Счастье за пределами чувств и эмоций, оно глубже, чище, проще и всеохватней. И я не могу самостоятельно повторить этот опыт. Я могу только призвать из глубины, как память, легкий отголосок того прекрасного и напомнить себе, что так было, и напомнить себе, что так еще будет. Я откуда-то точно это знаю.

Поэтому я не понимаю советов о том, как стать счастливым. Они странны, они взывают к чему-то внешнему, что для меня не годится. Они говорят не о счастье, а о чем-то другом. Способы стать сытым, довольным, радостным, веселым, заинтересованным и отдохнувшим – в это я готова поверить, но способы стать счастливым? Способы? Методология счастья, инструкция к бытию? У счастья нет схем, формул, рецептов и структуры, потому что это означало бы, что у человеческого существа есть схема, формула, рецепт и структура. Во что лично я не верю, но для тех, кто верит, может быть, формула все-таки есть?

Счастье – это нечто, во что целый человек входит целиком.

Можно что-то сделать с собой, чтобы стать радостным, удовлетворенным, заинтересованным или веселым. Для этого, похоже, есть какие-то рецепты (в том числе и рецепты на лекарства). Но счастье – это что-то вроде тихого «да», которое душа говорит Богу, и нежного «да», которое она слышит в ответ. Это описание языком христианства.

А тем, кто читал Хайдеггера, я сказала бы, что счастье экзистенциально.

Всем остальным я сказала бы, что нет более верного способа стать несчастным, чем маниакальная жажда быть счастливым.