Почему Россия не Иран
23.04.2018
2124 просмотра
Найдено в Интернетах

Автор:
Федор Крашенинников
Источник: snob.ru

Мнение автора и используемые им выразительные средства могут не совпадать с позицией редакции.

Изрядно поднадоевшая эпопея вокруг фильма Алексея Учителя, помимо прочих интересных моментов, обнажила важную проблему — отсутствие у российского клерикально-консервативного движения какой-либо внятной программы и сколько-нибудь заметной поддержки со стороны населения

Традиционализм без традиции

Во всем мире консерватизм — это борьба за то, чтобы все осталось так, как было в старые добрые времена. Но если в тех же США или Европе «старые добрые времена» со строгими нравами и доминированием религии закончились всего-то лет пятьдесят назад, то в России все случилось на полвека раньше. Как оно там было при царе Николае и балерине Матильде — никто не помнит.

Клерикализм, то есть влияние религиозных организаций на светскую жизнь, на Западе тоже не новость, а, скорее, уходящая натура, связанная с политическим консерватизмом именно в силу своей укорененности в прошлом. В России же несколько поколений выросло в атеистическом обществе, где религия была низведена до уровня едва терпимой дурной привычки. Можно сколько угодно говорить о «вере отцов», но едва ли у многих перед глазами есть реальные примеры отцовской воцерковленности — просто потому, что рожденные в СССР отцы и деды вовсе не были религиозными, что бы ни сочинялось задним числом сегодня про Королева, Гагарина или Жукова. Получается, что в современной России клерикалы и консерваторы пытаются радикально изменить то, что привычно и традиционно, навязав обществу ценности и нравы, отброшенные еще век назад, чуждые и новые для большинства современников.

В США консервативно-клерикальная повестка стабильна уже много избирательных циклов. Ничего придумывать не надо. Водораздел между консерваторами и либералами проходит по ключевым темам: гей-браки, аборты, преподавание религии в школе и право на оружие. Определившись в отношении этих тем, легко найти своего кандидата на большинстве выборов. Консерваторы против гей-браков и абортов, за религию в школах и оружие в свободной продаже. Либералы — наоборот.

Попытка выработать в России сопоставимый набор тем, волнующих людей, и сплотить вокруг него сколько-нибудь значимый сегмент общества ни к чему не приводит, а использование шаблонов западных консерваторов выглядит и вовсе нелепо.

Даже популярная в некоторых кругах тема борьбы с гей-браками и гей-парадами в России оказывается лишь частным случаем бытовой гомофобии, но никак не политической программой. 

Про право на оружие в России лучше вообще не заикаться, да и с абортами дело обстоит совсем не так, как в Америке и католических странах Европы. Это на капиталистическом Западе аборты были запрещены, и их легализация все еще воспринимается кое-где как подрыв вековых устоев. В России же аборты так или иначе были легальными на памяти большинства ныне живущих поколений. Статистика говорит о широкой распространенности этой процедуры, причем вовсе не в кругах растленной городской интеллигенции, а главным образом среди бедных, темных и консервативных в смысле сексуальных практик и отношения к контрацепции людей. А значит, выступая за запрет абортов, клерикально-консервативная общественность противопоставляет себя не столько растленным либералам из больших городов, как где-нибудь в «библейском поясе» США, сколько тем самым широким народным массам, от имени которых и пытается выступать. Именно поэтому вопрос про аборты не стал и едва ли станет в ближайшее время точкой консолидации клерикально-консервативных сил России.

Что же остается? Преподавание религии в школе? Однако и здесь есть проблемы. Как и в случае с абортами, в России консерваторам приходится не противостоять тем, кто хочет убрать из учебной программы религиозную тематику, а наоборот, самим пытаться ее туда ввести правдами и неправдами, часто обнаруживая сопротивление и родителей, и педагогов.

Получается, что никакой внятной и притягательной политической программы у российских клерикалов и консерваторов нет. Считать таковой туманные фантазии о возрождении монархии и конце света едва ли возможно. Программы нет, а желание доминировать в обществе и колоссальные материальные ресурсы — есть. А потому вместо спора о ценностях раз за разом получается безобразная истерика с призывами запретить очередному кощуннику попирать какие-нибудь вновь открывшиеся святыни.

Почему Россия не станет «православным Ираном»

В США традиционалисты всех мастей опираются не на чиновников и «силовиков», а на миллионы тех, кто вечерами читает Библию и каждое воскресенье ходит в церковь, причем с пистолетом в кобуре, а на выборах голосует за консервативно настроенных политиков. И эти люди действительно готовы отстаивать свои ценности не только лайками в интернете, но и пожертвованиями, и волонтерством, и с тем самым легально купленным оружием в руках. В России же никаких клерикальных консерваторов в виде многомиллионной общности социально активных людей нет вовсе, а попытки скрестить бытовое постсоветское ханжество с религиозным благочестием и объявить все это консерватизмом бесплодны. Просто потому, что советские традиции в основе своей все-таки антирелигиозны, о чем уже говорилось.

Невпечатляющее количество озабоченных борьбой с кощунством граждан до какой-то степени можно компенсировать неофитским пылом чиновников, «силовиков» и крупных предпринимателей. Но, как мы видим, даже колоссальные затраты денег и усилий ни к чему не приводят: обращенные к миллионам россиян призывы остановить кощунство не возымели эффекта, да и апеллировали борцы с «Матильдой» все больше к прокурорам, а не к народу — очевидно, смутно догадываясь, как мало дела обычным людям до всего этого монархического карго-культа.

В напуганных клерикальной пропагандой кругах модно рассуждать, что скоро Россия станет «православным Ираном». Но любящие пугать друг друга и окружающих клерикальной диктатурой сограждане чаще всего плохо знают факты. Правда состоит в том, что в Иране времен прозападного шаха Мохаммеда Резы Пехлеви абсолютное большинство населения составляли практикующие мусульмане. Почувствуйте разницу: это не аятолла Хомейни, придя к власти, заставил иранцев ходить в мечеть, все было наоборот — миллионы простых иранцев изначально были активными шиитами, и именно поэтому проповеди религиозного авторитета Хомейни возымели такой успех.

Исламская революция произошла не потому, что священнослужители призывали население к покорности шаху и его режиму, а он насаждал ислам сверху. Наоборот, ислам в шахском Иране стал знаменем массового социального, политического и даже морального протеста против коррумпированного, нарочито вестернизированного и репрессивного шахского режима.

Современная Россия — это, скорее, шахский Иран наоборот: у нас небольшая прослойка воцерковившихся чиновников, «силовиков», крупных предпринимателей и утопающих в роскоши клириков пытаются из своих дворцов и помпезных кабинетов призвать миллионы едва сводящих концы с концами сограждан бесконечно каяться перед свергнутым сто лет назад императором.

Православные святцы полны мучеников и страстотерпцев, всю жизнь проживших в нищете и убожестве. Но олигархи и прокуроры не пытаются объединить людей в подражании им. В конце концов, символ христианства, в том числе и православного, вовсе не последний российский император, а Иисус Христос. Но живущим в роскоши ближе и понятнее гламурный святой из дворца, а нувориши всегда любили строить из себя наследников аристократических традиций, так что ничего удивительного во всем этом нет. Кроме, пожалуй, одного: неужели они сами не понимают, что клерикально-консервативная версия имперского православия со всем этим карнавальным культом свергнутого царя, ряжеными казаками и ныряющими в крещенскую прорубь пузатыми чиновниками менее всего пригодна для массового потребления?

Похоже, что не понимают — но разве это плохо? Если через 20 лет сытой жизни в режиме максимального благоприятствования со стороны власти наши клерикалы и консерваторы могут предложить обществу только карикатурный скандал вокруг интимной жизни Николая II, то бояться их действительно не стоит. В конце концов, на дворе XXI век и все это просто смешно.


Читайте также: На дворе Средневековье?