Мне кажется, так много людей не верят в Бога потому, что даже христиане не очень-то верят в Бога. И поэтому им так трудно передать веру окружающим – передать то, чего нет у них самих.
На свой пост о психологии я получила очень крутую и важную обратную связь, и это обратная связь дает мне повод под предлогом христианской психологии поговорить о вещах гораздо более интересных. Привожу так поразивший меня текст:
«Беснование это не тоже самое что и психическое отклонение. Язык религии архетипический, язык психологии современно-повседневный. Религия для сильных, для тех, кто имеет силы на правильные мысли и поступки...Качественная психология не говорит человеку что он должен делать, а религия говорит. Религия отвечает на вопрос что делать, психология - как это делать. Психотерапевтический эффект исповеди вторичен, первично прощение грехов Богом. Короче всё сложно».
На мой взгляд, так все предельно просто. Либо веришь в Бога, либо веришь в психологию. Слишком для многих верующих Бог является абстракцией, отвлеченным понятием, а вера – набором слов. Если верить написанному выше, психотерапевт как бы достигает реального эффекта, а исповедь – так, «прощения Бога». Что такое «прощение Бога» вообще? Кто-то из верующих может сказать, как именно Бог прощает и что при этом происходит? То есть, в отличие от внятного эффекта психиатра, исповедь достигает непонятно чего, какого-то эффекта, никак не ощущаемого и ценного только для кучки странных ребят, которые приняли какую-то абстрактную систему верований. Одним словом, чокнутые веруны. Но Бог – это не набор отвлеченных понятий, потому что, по Евангелию, он понятен даже ребенку. Очевидно, Бог способен достичь гораздо большего реального эффекта, чем психотерапевт. И исповедь может иметь эффект почище всякой психотерапии, и именно этот эффект – реальное переживание «прощения Богом»! Бог вообще способен мертвого одним словом поднять. Вот тот эффект, о котором любой другой терапевт тела может мечтать – не то что терапевт души, тот самый психиатр. Как поется в одной песне, Бог – «не бездушный идол, а живой сверкающий поток». Именно практика и реальные переживания, да и еще и реальные чудеса – то, о чем написано все Евангелие. А верующие почему-то упорно сконцентрированы на теории. Но Бог действует не через абстрактные понятия, особые символы и традиции. Бог – Он может гору свернуть
Я понимаю, почему христианский Бог так неубедителен, закутанный во все эти теории и понятия. На фоне этого кокона из слов языческие боги – реальнее: хотя бы проявляются в сексуальных желаниях, интеллекте и алкоголизме. Или в дожде и солнце.
А вот в чем проявляется христианский Бог? Никто не говорит. А бесы? Тем более, об этом и говорить-то неудобно. Перефразируя Тертуллиана, «не верю, потому что абсурдно». «Беснование это не тоже самое что и психическое отклонение». Я представляю, как удивился бы Христос, услышав это. Верующие сами, похоже, не верят, что бесы и всякая прочая духовщина – стесняются этого перед продвинутыми мудрецами мира сего. То есть психические болезни – это повсеместно и обычно, а вот бесы – это нечто такое особенное, непонятно что, такая особенная сущность... Вроде домовых или фей, но не совсем, а духовно... ну в общем, так сразу и не понять, почитайте духовную литературу... хотя нет, там же «язык архетипический», тебе и не понять. Все, приехали.
На мой взгляд, именно бесы – это обычно и повседневно. Затемнять этот факт сложной классификацией болезней значит просто ни во что не ставить христианскую теорию мира и человека. Потому что, как известно, главная задача бесов – убедить всех, что их нет. А есть, к примеру, шизофрения. Или рак. И ни в коем случае все это нельзя лечить христианством. Только таблетки, только психологи.
Похоже, проблемы между «традиционными» верующими и «модернистами» существуют только потому, что модернисты далековато тоже заходят в своем модернизме. «Нет, нет, мы не мракобесы, а парня с депрессией – к психиатру, религия тут не поможет». Да к тому же у религии «язык архетипический», а он парень простой – ему не понять, ему нужен «язык психологии - современно-повседневный». Вера – только для избранных интеллектуалов. Зачем нам много священников и много храмов? «Религия для сильных, для тех, кто имеет силы на правильные мысли и поступки». А для остальных – побольше светских психологов. Христос продолжает удивляться о_О Он вообще, оказывается, не о том говорил и не тому просил «научить все народы». Всем народам нужна психотерапия, а не христианство. Психологи – так вот кто настоящие спасители человечества!
«Религия для сильных» – это уже какое-то ницшеанство: верующие сверхчеловеки, и остальные – которым поможет утешающая психология. Это при том, что Христос призывает к себе как раз совсем не сверхчеловеков, а слабаков и грешников: «придите ко мне, все труждающиеся и обремененные, и я успокою вас... ибо бремя мое ЛЕГКО». Почему легко? Потому что большую часть его несет Бог. Опять же, Петр в шоке от жесткости принципов Христа, говорит: «Кто же может спастись?! 0_О», а Христос честно отвечает: «Человекам это невозможно, Богу же все возможно». То есть расчет идет не на чью-нибудь силу духа, а на Бога, который даст свою силу любому слабаку, который позволит Богу действовать через него.
«Качественная психология не говорит человеку что он должен делать, а религия говорит. Религия отвечает на вопрос что делать, психология - как это делать. Например, Евангелие "Всегда радуйтесь, за всё благодарите" или "Возлюби ближнего как самого себя". Психология долго и нудно разбирает что значит любить себя, что значит любить другого, как любовь отличается от нелюбви, какие нужно сделать шаги в сторону этой любви, какие тренинги и т.п....». Да почему же? Ведь помимо Евангелия существуют предания, то есть тома творений святых, которые объясняют, КАК именно делать то, что написано в Евангелии. Собственно, этим нудным разбором и занимается – по шагам, по практикам и т.д. Я читала – это покруче психологических тренингов. Язык, может, не вполне доступный и повседневный – ну так это можно же перевести! Я теперь понимаю, почему существуют внутрицерковная дискуссия вокруг «христианской психологии»: если ее брать в форме светской психологии и чуть-чуть напылять сверху христианства (там, где оно ни в коем случае не противоречит светской психологии, мы же не мракобесы!), то получается вполне сомнительный с точки зрения верующего продукт. Потому что очевидно, что вера много где будет противоречить «мудрости мира», и верующий в случае противоречия должен сделать выбор в пользу веры, а не в пользу своего диплома по психологии. Если верить психологии больше, чем Христу – то это уже совсем другая вера. Принимать психологические теории как непреложную схему, под которую христианство надо аккуратно подстраивать, – это значит не особо верить в истинно христианскую науку о душе. Это при том, что в психологии, как и везде, идет лютая борьба научных школ, а кто-то из ранних защитников христианства говорил, что со светской мудростью особо даже спорить не стоит: надо просто дождаться, когда один «мудрец» опровергнет другого.
По-моему, задача верующих – эти традиции христианской психологии и донести до «остальных», а не заменить их теориями, которые базируются на совершенно иных, чем в христианстве, моделях здоровья человеческой души. Это и есть ценнейшая христианская традиция. Эту традицию духовной практики, душевной терапии нельзя вот так выкинуть, заменить, то есть последовательно отобрать самую важную для веры область – человеческую душу, оставив для веры и религии только сомнительной полезности традиции одежды священников, украшения зданий, непонятных церковнославянских слов. Похоже, сейчас верующие делают ставку не на ту традицию, поэтому им так трудно эту традицию продвигать. Притом это все не потому, что люди якобы в принципе против любой традиции: ведь буддийские традиции идут нарасхват. Кому был бы интересен буддизм, если от него бы знали только пагоды и оранжевые облачения священников, а духовные практики были бы непонятны и никем не популяризировались? В православии традиция духовных практик в разы богаче. Светским ведущим тренингов и не снилось.
Я слышала от знакомых умудренных опытом православных, что после периода неофитства наступает долгое охлаждение веры, когда за веру надо бороться. Не думаю, что так должно быть, – я думаю, это именно из-за нарушения правильного развития христианина, из-за неверно расставленных акцентов. Ведь изначально верующие получают живой и яркий опыт общения с Богом, настоящий огонь веры! Но похоже, традиция такова, что скорее забрасывает этот огонек абстракциями и «традициями», и вера гаснет. Без практики, эмоции, действий, живых переживаний Бога – вера умирает. Новоиспеченные христиане узнают много нового об иконописных традициях и методах исчисления Пасхи, пару десятков слов из мертвых языков, но их совершенно никто не учит, как поддерживать тот «огонь поядающий», который и есть – живой Бог. Действующий реально, узнаваемо и ощутимо – так, что не заметить невозможно. Никто не учит тому, что христианские книги о мире и человеке вовсе не «на равных» противостоят светской мудрости, так, что их надо защищать, – а что книги, вдохновленные Святым Духом как источником вечной мудрости, просто на голову выше всего, рожденного человеческим усилием. Нужно сначала пережить это самому, попасть в этот поток веры, чтобы суметь передать это неверующему ближнему. Иначе вера будет представляться ему просто как поток затхлых теорий, которые давно обскакали современные мыслители, – что сейчас происходит сплошь и рядом. Нужно суметь передать, что Бог – это не иконка в машине. «Потому что Бог наш есть огонь поядающий» (Евр. 12:29), потому что он – «молодое вино, которое не вливают в ветхие мехи» (Мф. 9:17), вино, от которого можно быть «вечно молодым, вечно пьяным», вытряхнув у себя из головы весь хлам, который кажется таким современным, а сделан, как китайская вещь, только чтобы выбросить через год и купить следующий. Живой Бог – это вдохновение, радость, восторг, огонь, мотивация, это источник энергии, это интуитивное прозрение без теорий, добро без скуки, это счастье без допинга, это уверенность и свобода в любой ситуации. Такой Бог нужен всем, всегда актуален, предельно прост для понимания и может быть передан на любом «современно-повседневном» языке. Такая вера может изменить человека и изменить мир. Потому что «если вы будете иметь веру с горчичное зерно и скажете горе сей: "перейди отсюда туда", и она перейдет; и ничего не будет невозможного для вас» (Мф. 17, 20).
