Десять тезисов в защиту теологии как научной дисциплины

Найдено в Интернетах
 
Недавно в России была впервые рассмотрена диссертация по теологии. Вопрос о том, является ли теология наукой, довольно спорный. Специально для Indicator.Ru свою позицию по нему в десяти тезисах изложил кандидат философских наук, директор центра изучения религии РАНХиГС и главный редактор журнала «Государство, религия, Церковь в России и за рубежом» Дмитрий Узланер.

Я понимаю гражданскую обеспокоенность противников теологии: ее институционализация в России может вызывать вопросы с точки зрения соблюдения Конституции и принципов светскости государства. Однако эта обеспокоенность должна рассматриваться отдельно от рассуждений о лженаучном характере теологии как таковой. Конкретным поводом к написанию данных тезисов стали недавние упоминания теологии в контексте деятельности Комиссии по лженауке РАН.

1. Проблема лженаучности предельно деликатна. Здесь очень легко допустить ошибку и полностью дискредитировать все начинание в целом. В частности, мне не кажется правильной попытка «бить по площадям» и обвинять целые дисциплины, какими бы сомнительными они кому-то ни казались, в их лженаучном характере. Каждый конкретный автор или даже группа авторов, безусловно, имеет право на любое мнение, но в случае, когда перед нами официальный орган РАН, подобные заявления его членов, увы, раскалывают академическое сообщество, тем более когда обвинение идет от лица представителей естественнонаучной дисциплины в адрес дисциплины, близкой к гуманитарным.

2. Не менее странным является и разговор о некоей «науке вообще», с попыткой провозглашения какого-то одного определения в качестве самоочевидного. Изучением того, что такое наука как таковая, занимается специальная дисциплина — философия науки. Из философии науки мы знаем, что существуют, существовали и будут существовать разные подходы к пониманию как научности в целом, так и ее составляющих: научной истины, научного метода, научных целей и задач и т. д. Наконец, никто не отменял старинного разделения между науками о природе и науками о духе/культуре. Между эмпирическими (объясняющими) и герменевтическими (понимающими) науками. Между science и humanities. Наломать дров в случае «науки вообще» так же просто, как и в случае с лженаукой.

3. Еще большую обеспокоенность вызывает ситуация, когда вслед за обвинениями теологии в лженаучности следуют обвинения в лже- или ненаучности уже всего гуманитарного знания как такового. Можно нередко услышать разговоры про то, что история — это не наука, философия — это не наука, психология — это не наука и вообще все не наука, кроме нескольких эталонных точных и естественных дисциплин. Такого рода разговоры, во-первых, заставляют усомниться в адекватности говорящих, а во-вторых, не приводят ни к чему, кроме новых раундов дисциплинарных войн и расколу академического сообщества. В контексте подобных разговоров борьба с лженаукой превращается во что-то, напоминающее попытку «империалистической» экспансии одних наук в стан других или же навязывания всем одного правильного и якобы научного мировоззрения. Мне все больше кажется, что, защищая теологию, мы защищаем все пространство гуманитарного знания как таковое.

4. Я не считаю, что наука на данном этапе ее развития может однозначно ответить на вопрос, есть Бог или нет. Не может она пока и однозначно доказать истинность именно натуралистического мировоззрения (в смысле метафизического натурализма). По этой причине в академическом пространстве должно быть место, пусть самое минимальное, для представителей в том числе и ненатуралистических мировоззрений (если те в своих исследованиях используют рациональные методы). Например, религиозный натурализм (см. Dawkins, Richard (2000) Unweaving the Rainbow: Science, Delusion and the Appetite for Wonder. Mariner Books.), теизм и т. д. Это могут быть кафедры и центры при философских факультетах или же отдельные факультеты. Конкретная институционализация, безусловно, подлежит обсуждению. Могут в университете существовать и кафедры атеизма. Например, в Университете Майами в 2016 году была впервые учреждена таковая. В любом случае, академическое пространство должно быть пространством свободной рациональной дискуссии, где есть место представителям разных мировоззрений.

5. Теология — это академическая дисциплина, существующая на протяжении столетий в ведущих европейских и американских университетах. Внутри теологии есть конкретные дисциплины (библеистика, патрология, литургика и т. д.), которые мало чем отличаются от прочих гуманитарных дисциплин и по которым вполне могут присваиваться квалификационные научные степени. Есть там и пространство для свободного мышления и поиска, связанного с творческим осмыслением той религиозной традиции, к которой себя относит конкретный теолог. Внутри теологии есть школы, внутренние противоречия, настоящие интеллектуальные прорывы и т. д. Короче говоря, это живое и вибрирующее пространство.

6. Теология опирается на теистическое (в самом широком смысле) мировоззрение, она исходит из гипотезы Бога. Академическая теология представляет собой развитие (или апологию) этой гипотезы, а также картины мира в свете этой гипотезы — рациональными средствами. Теолог может работать с этой гипотезой напрямую (например, аналитическая теология) или же, что чаще всего и бывает, при посредничестве значимого для конкретного теологического контекста корпуса текстов и интерпретаций. Развитие теологии может быть как свободным (и тогда речь идет о внеконфессиональной, а сейчас уже и внерелигиозной, теологии), так и существующим в рамках устоявшихся интеллектуальных традиций (и тогда речь идет о конфессиональной теологии: католической, протестантской или православной, например). Именно этот взгляд изнутри теистического мировоззрения и делает теологию уникальной не только по своему объекту-предмету (гипотеза Бога и мир в свете этой гипотезы), но и по своей установке. Это рациональная рефлексия собственной веры, собственных мировоззренческих оснований. Может ли религиовед изучать теологию? Да. Но религиовед изучает теологию извне, теолог творит теологию изнутри. Для решения своих целей и задач теология может использовать самый разный арсенал методов, таких как средства аналитической философии (Ричард Суинберн и оксфордская школа теологии в целом), феноменологический подход (Джон Капуто, Джон Мануссакис, Жан-Люк Марион), антропология и литературоведение (Рене Жирар), археология и генеалогия идей (Джон Милбанк) и т. д.

7. Может ли теология быть/стать лженаучной? Да, безусловно. Если будет доказано, что конкретные положения конкретной теологической работы противоречат достоверно установленным фактам. Но это будет опровержение не теологии как таковой, а всего лишь конкретной теологической концепции, претендующей на существование в рамках академии. В этом смысле ситуация с теологией мало чем отличается от ситуации в других дисциплинах: некоторые физические/биологические теории могут исчезнуть из поля науки, если будет достоверно доказана их ложность.

8. Те, кто считает, что существование теологии — это ненужный атавизм или же дань прошлому, должны обосновать свой тезис: например, проанализировать деятельность ведущих теологических факультетов и Divinity Schools (Принстонского университета, Йельского университета, Чикагского университета и т. д.), посмотреть последние выпуски ведущих теологических журналов, посмотреть теологические издания крупнейших университетских издательств (Oxford University Press, Harvard University Press и т. д.). Только на основании такого анализа можно будет вынести категорический вердикт. Иногда складывается ощущение, что противники теологии никогда не держали в руках ни одного серьезного теологического исследования.

9. Теология — это форпост разума в религиозных традициях. В ситуации расцвета фундаментализма и мракобесия мы, как никогда, заинтересованы в том, чтобы этот форпост расширялся, чтобы увеличивался инструментарий рациональной рефлексии, чтобы достижения из других естественных или гуманитарных дисциплин максимально оперативно проникали внутрь этих религиозных традиций. Я не очень понимаю, как этому способствует желание части академического сообщества вытеснить теологию из академии, запереть теологов в их обособленных учреждениях, заклеймить их дисциплину как лженауку. Ни к чему, кроме обоюдного озлобления, такая стратегия изоляции не приводит и не может привести. Не стоит обрекать теологию на то, чтобы вариться в собственном соку.

10. Теология сегодня, помимо всего прочего, это еще и предельно прикладная дисциплина. XXI век бросает религиозным традициям целый ряд вызовов, внутренних, со стороны религиозных радикалов и фундаменталистов, и внешних, со стороны стремительного развития науки, быстрого изменения общественно-политических реалий (права меньшинств, женщин, вызовы авторитарной власти, религиозный и мировоззренческий плюрализм). Только теология уполномочена давать ответы на эти животрепещущие вопросы изнутри религиозных традиций, только у нее есть ключи от тех религиозных идей, от которых в ряде случаев зависят вопросы мира и войны. Пространство университета может стать тем пространством, где будут вырабатываться теологические ответы на эти вызовы в активном диалоге с представителями иных академических дисциплин. В качестве примера такого рода деятельности можно рассмотреть, например, исследовательскую программу Harvard Divinity School.

Источник