"Вот вы пишите, что Евангелие "работает". Нельзя ли распространиться на эту тему? Я когда-то увлекался такими несерьезными книжками, как "Диагностика кармы", и для меня главным аргументом "ЗА" было то, что это "работает". И еще один мой знакомый экстрасенс остается в своем заблуждении именно потому, что это тоже "работает". А что Евангелие? Нарушаю я заповедь, совершаю конкретный грех, из ВЗ знаю, что за это такой-то человек немедленно пал мертвым, но этого со мной не происходит. Или же наоборот, исполняю заповедь, делаю конкретное дело, и ни награды, ни искушения не следует за этим. Т.е. я такой аргумент в защиту Евангелия уже давно не использую, т.к. "работает" оно, как я пока вижу, только в перспективе вечности. Богача и Лазаря вспомните. Впрочем, я наверное, просто не наблюдателен и Промысла Божьего в своей жизни и жизни других не вижу, вернее, вижу редко. Или же это оттого, что "когда я перестаю молиться, совпадения прекращаются" (не помню, кто сказал). Они есть, эти совпадения, но настолько редки, оттого и чудесны, и памятны, и убедительны. А в остальном, по крайней мере для меня - полный хаос и путаница. Так что вы имели в виду?"
По поводу кармы: круто, если работает! Пусть работает, пусть будет счастлив знакомый экстрасенс. Пока кто-то счастлив, значит, он идет по вполне себе божескому пути, как бы он это ни называл. Христос пришел к несчастным, к труждающимся и обремененным, чтобы их успокоить. Кто счастлив и у кого все работает – никаких проблем. У меня вот ничего не работало, а окружающие мистики и экстрасенсы являли собой невразумительное зрелище, и подражать им не хотелось. Христианство пригодится, когда окажется, что эзотерика не работает – так же, как и не работает христианство, если не умеешь его готовить.
Вот что говорил митрополит Сурожский Антоний на тему разного опыта Бога и разных его имен: «Это могут быть языческие суеверия, языческие боги или иные верования, но для того, чтобы о Боге говорить, надо хотя бы коснуться края Его ризы. И мы очень легко, слишком легко, мне кажется, говорим, что Бог как бы является нашей собственностью, что мы хранители веры и что у других вообще ничего нет. Мне вспоминается в этом отношении разговор, который в тридцатые годы у меня был с Владимиром Николаевичем Лосским. Он тогда был очень отрицательно настроен против восточных религий. Мы это долго обсуждали, и он твердо мне сказал: «Нет, в них истины нет!» Я пришел домой, взял книгу Упанишад, выписал восемь цитат, вернулся к нему и говорю: «Владимир Николаевич, я, читая святых отцов, всегда делаю выписки и пишу имя того, кому принадлежит данное изречение, а вот тут у меня восемь изречений без авторов. Можете ли вы «по звуку» их узнать?» Он взял мои восемь цитат из Упанишад, взглянул и в течение двух минут назвал имена восьми отцов Православной Церкви. Тогда я ему сказал, откуда это взято… Это послужило какому-то началу пересмотра им этого вопроса. Это не значит, что мы должны отождествлять веру, которую получаем во Христе и от Христа, с другими верованиями; но как мы должны быть осторожны, когда мы судим о другой вере! Вы, наверное, помните, как Паскаль взывал к Богу: «Откройся мне!» - и как Христос в его сердце ему ответил: «Ты Меня не искал бы, если бы уже Меня не нашел». Мы можем искать только то, о чем имеем какое-то внутреннее понятие».
Как я уже писала недавно, добро и зло не абсолютны просто потому, что у зла нет особенной природы: это просто недостаток добра. Вот митрополит Антоний тоже против абсолютности в стиле «у нас все, у них ничего». Как говорится, тут все зависит от того, сколько вешать добра в граммах. В эзотерике оно есть, а в Евангелии его запредельная концентрация. На фоне Евангелия эзотерика сильно проигрывает, но на фоне общества потребления она почти даже ничего: для многих она может означать духовный рост. Одним из людей, вдохновивших меня к вере, был человек, ведомый именно эзотерическими учениями. Но абсолютно неважно, чем он вдохновлялся: действовал он по-христиански и мог служить примером для меня. У меня вот просто в отношении духовности были изначально какие-то завышенные потребности, и я не проходила эзотерически-мистический этап на пути к христианству. Но если это кому-то нужно и полезно – прекрасно! Главное, чтобы не делало хуже.
Что касается мгновенной реакции от Бога: Бог не хочет, чтобы мы были как собаки Павлова, а потому немедленной награды или наказания нет. По поводу божьего промысла согласна полностью: это оттого, что "когда я перестаю молиться, совпадения прекращаются". Обучение общению с Богом, как и все на свете, требует упражнений. Даже когда мы учимся садиться на велик, мы падаем дестяки раз – но это не значит, что «велосипед не работает». Когда катим шар в боулинге, он «катится не туда» – но это не значит, что дорожка неправильная. После многочисленных ошибок учишься всему. Даже чтобы научиться другому языку, нужны приличные усилия. А тут надо научиться языку общения с Богом – и хотя грамматика этого языка написана, без практики никуда. А практика подразумевает ошибки. Главное – не сдаваться.
