Недавно мне впервые за все время работы в корпорации пришлось за обедом поговорить с коллегами о вере. Вообще они догадываются, что со мной что-то не так, потому что у меня над столом приклеена репродукция росписи Владимирского собора. Но я никогда не инициирую разговор на эту тему. Но тут меня приперли к стенке. Мне подарили на день рождения подарочные сертификаты в книжный, и когда мы с девчонками из финотдела обедали, наша бухгалтер очень заинтересовалась, одна из них спросила, а что за книги я купила. «Духовную литературку», – ответила я, уверенная, что после этого ответа всем станет скучно и разговор иссякнет. Но она, напротив, очень заинтересовалась, и мы разговорились. Она – православная, а вторая коллега оказалась последовательницей восточных учений. Ну так как я рассматривала какие-то популярные парадоксы духовной жизни, то интересно было обеим. Но все когда-нибудь заканчивается, и обед тоже. И вот «восточная» девочка (условно – «буддистка») под конец спросила, я духовную литературку больше восточную или православную читаю. Я ответила, что православную, оно как-то понятнее русскому человеку. Уходя, она сказала: «Я бы согласилась с православием, но не могу принять, что оно отвергает закон кармы и перерождение».
Я ушла думать. И вдруг поняла, что про меня не особо-то можно сказать, что я люто отвергаю закон кармы и перерождение. Скажем так, это находится далеко за пределами моих интересов, того, что я считаю важным. Я не очень понимаю, что на практике вытекает из того, принимаешь ты перерождение или нет? А если на практике – ничего, то стоит ли вообще на эту тему с кем-то спорить? Помню, в каком-то учебнике философии меня поразила мысль, что западная философия всегда делала акцент на теории, а восточная – на практике. То есть буддисту вообще должно быть пофиг, что там принимает оппонент, если оппонент идет по пути будды. Вопрос в том, какой выбор делает православие, – боюсь, что сейчас это именно углубление в теорию, в западное «мудрствование», в свою специфическую терминологию и т.п. В конце концов, что касается Будды, то надо быть очень упертым православным, чтобы не признать, что Будда был как минимум на уровне ветхозаветного пророка. Я бы не рискнула отрицать ценность его духовного опыта. Идея кармы очень близка к идее первородного греха – то есть по крайней мере буддисты знают, что мы не рождаемся «чистенькими». Может быть, стоит перейти на язык оппонента и продвигать идею, что «Христос отменил закон кармы»? По-моему, это то же самое, что "Христос отменил Закон Ветхого Завета", а ведь это и есть основная идея христианства.
Что касается перерождения – то рассуждать о том, что там ЗА смертью, нам очень сложно. Как говорил апостол Павел, «теперь мы видим как бы сквозь тусклое стекло, гадательно, тогда же лицем к лицу; теперь знаю я отчасти, а тогда позна'ю, подобно как я познан». Зато "любовь никогда не прейдет". Наша задача – практиковаться в любви, а видеть то, как именно устроен духовный мир, мы можем только "сквозь тусклое стекло, гадательно". Кто считает иначе, рискует впасть в грех гордыни по уши.
В конце концов, про ад Христос ничего не говорит, он говорит только, что некоторые спасутся. То есть вполне можно допустить, что мы и сейчас живем в персональном аду и после смерти снова возвращаемся в свое колесо сансары, потому что прикипели душой к земному. И так – целую вечность до конца времен. А те, кто захотел вернуться к Богу, – спасутся.
В конце концов, Бог – единственный, кто дает каждому по потребностям.
