Моя подруга, знавшая меня безбожницей, очень просила рассказать: а в чем выразилось-то мое уверование? И я попробую рассказать в двух словах. По формулировке ее вопроса я поняла, что первая ассоциация с обретением веры – это начать ходить в церковь. У меня как-то все пошло с другого конца – я начала пытаться следовать заповедям. К церкви отношение тоже изменилось, но об этом в следующий раз.
Если формулировать общо, то изменение моего мировоззрения – это переход от эгоизма к альтруизму. Ну или переход от гордости к любви к ближнему, переход от суждения о ближних к осуждения себя. Альтруизм, моральные ценности я раньше рассматривала как результат зомбирования. Теперь я понимаю, что именно повсеместный эгоизм является результатом массированной пропаганды как основная ценность общества потребления. И с моральными ценностями как-то все тоже очень туго в обществе, поэтому ничего оригинального в моей аморальности не было. Но мы сейчас обо мне, а не об обществе потребления. Ну вот, я приняла за точку отсчета любовь к ближнему и самоуничижение, за руководящую книгу – Евангелие, с расчетом, что описанная там личность явно дальше меня продвинулась на этом пути :)
Что я на этом пути делаю?
- Я смиряю свой интеллектуальный снобизм. Во всех оценках я отказываюсь от деления людей на высших и низших, на быдло и умничек. Быдло – это результат того, что: а) умничкам больше повезло; б) умнички больше думали о том, как бы поудобнее устроиться, и мало о том, как бы подтянуть быдло до своего уровня. Я отказалась от грамматического нацизма и в целом стала наплевательски относиться не только к незнанию собеседником умных слов, но даже к слитному написанию «не» с глаголами. Я отказываюсь от употребления умных слов в разговоре и в текстах. Я считаю, что если мой собеседник или читатель чего-то в тексте не может понять – то это моя вина, а не его. Надо уметь донести так, чтобы было понятно пятикласснику. Первым, кстати, под нож попало слово «постмодернизм».
- Я смиряю свои негативные эмоции. Да, мне нельзя теперь обижаться и злиться. Печаль, уныние, «ой, мне никто не звонит, я такая несчастная» – смертный грех, а не повод осудить окружающих, что они такие бесчувственные сволочи. И знаете что? Очень быстро привыкаешь не испытывать этих эмоций.
- Я борюсь с желанием судить ближнего. Это означает потерю главного связующего звена для многих встреч с подругами – сплетен.
- В моей деятельности акценты сместились с «как бы лучше устроиться» на «а что я могу сделать для окружающих?». Это, в частности, означает угасание желания «свалить из этой страны» в более комфортные условия проживания.
- Я отказываюсь от потребления удовольствий, особенно дорогостоящих. Сидение в кафешке – растрата, пожирание суши – растрата, шоппинг – растрата. Мне и раньше-то кусок в горло не лез, когда я вспомнила о прожиточном минимуме по стране, а теперь так вообще. Проанализировав свое отношение ко всем этим вещам, я поняла, что они – только обезболивающее уколы от неудовлетворенности жизнью, настоящий «опиум для народа». А лечить эту неудовлетворенность надо совсем другими вещами.
- Ну и самая грусть, конечно: пришлось отказаться от непонятных отношений с мальчиками и от секса. Все это, так же как и суши с шоппингом, теперь кажется мне опиумом. Все эти бесконечные синусоиды от феерии к обидам, придирки, разочарования, обиды, претензии, «а ты должен мне то, а ты должен мне это», «а своди меня туда», «а сделай мне то», «а почему ты там», «а ты пишешь другой». И каждый раз все сначала. Где-то у святых отцов я уже успела поначитать, что дьявол шепчет: «Все так плохо, потому что ты в прошлый раз не догрешил, греши еще – в этот раз все будет как следует!» И в этом описании я с ужасом узнала свой собственный самообман, самообман наркомана, который укалывается «в последний раз» в надежде на вечный кайф. Я поняла, что любовь – это вовсе не «он такой особенный, я его люблю», а «он такой обычный, но я его люблю». Про это я еще буду писать много и часто. А секс? Ну что секс – на лыжах ходить надо... :)
