Глас вопиющего в пустыне
23.07.2018
2645 просмотров
Игорь Лужецкий

Начну с короткого мемуара.

Когда я пришел в Церковь, я пришел туда один. Даже не так: я пришел Один. Один такой я, к такому Одному Господу. Каяться, спасаться, молиться и все прочее. И люди на службе, в моем представлении, были тоже одни. Вот каждый сам по себе стоял Один и решал какие-то вопросы с Богом. И иногда я даже ревновал Его к ним. Ну тогда, когда позволял себе их вообще заметить. Но вообще я старался с людьми не пересекаться: приходил на очень ранние службы, избегал церковных праздников, предпочитал литургии молитву дома. Продолжалось это года два.

А потом начались интересности. Сначала я наткнулся на высказывание одного умного человека о том, что можно многое делать одному, но нельзя в одиночку жениться и быть христианином. С моим представлением о христианстве это высказывание страшно диссонировало: я вот уже два года вполне себе один и вполне себе христианин, еще немного и святым стану. Но человек был умным и отмахнуться от этих слов, записав автора в дураки, никак не получалось. И я нашел, как мне казалось, прекрасное решение: спросить ответа у священника после литургии. Пришел к службе, стою, молюсь и тут слышу возглас из алтаря: «Миром Господу помолимся!» Мне эти слова - как ушат ледяной воды: как это «миром»? Все вместе, что ли? У нас что, общие поводы для молитвы есть? Вот у меня, у той вот девчонки, которая от иконы Пантелеимона не отходит, у бабки около подсвечника и у деда с орденом Отечественной Войны, который практически у солеи стоит, так как практически не слышит, есть общий повод для молитвы? Пока я от первого ушата отряхивался, второй подоспел: «Сами себе и друг друга и живот наш Христу Богу предадим!» - не унимался священник. Как это друг друга? Мало того, что у нас может быть общий повод для молитвы (это еще можно понять: благорастворение воздухов, умножение плодов земных), так я еще и о них молиться должен? Ну должен так должен, можно попробовать, только я не знаю, чего для них у Господа просить, кроме самых общих просьб. Да и для кого просить, я их имен не знаю. Пока я думал, стоя в пустыне храма, среди своих братьев и сестер, имен которых я не знал и за которых не мог молиться, служба кончилась. Священника в тот день я, само собой, уже ни о чем не спрашивал.

Это был мемуар, а теперь мысль. Недавно Восточные Церкви чествовали память пророка Иоанна. Того, кто из пустыни кричал в Израиль о скором пришествии Мессии. И призывал уготовить Грядущему путь. Что это значит? Во-первых, Мессия придет не в пустыню, а города, села, то есть туда, где есть некая социальность, сообщество, община, и именно там его нужно встречать. Но как? Как уготовить путь Господень? Вряд ли речь идет о постилании ковровых дорожек, ремонте асфальтового покрытия и покраске фасадов. Это, скорее, кесарев путь, а не Господень. Мне кажется, что один из смыслов пророчества Иоанна заключается в том, что перед тем, как увидеть Грядущего Господа и встретить Его, нужно увидеть людей вокруг себя (которые есть именно в городах, но напрочь отсутствуют в пустынях), людей, равных тебе, о которых можно и нужно молиться, проблемы и радости которых нужно знать, с которыми можно и нужно делиться своими радостями и бедами. То есть перед тем, как встретить Того, Кто не каждому выдаст «индивидуальную пилюлю спасения», а соберет вокруг Одной Чаши всех, нужно суметь стать частью общины, суметь увидеть человека в соседе. В этом, по моему более чем скромному мнению, и есть то, с чего начинается Путь Господень.