Мой Бог меня рабом не называл

Игорь Лужецкий

Все началось как обычно: подошел некий молодой человек, присел рядом на лавочку, увидел четки в руке. Слово за слово, разговорились. За религию, само-собой. Точнее, молодой человек все больше спрашивал и давал отвечать. Хорошо так спрашивал, правильные вопросы задавал. Может читал много, может образование. Говорили часа два. Финал же беседы оставил меня в глубокой задумчивости. Юноша завершил так: «Все у вас, христиан, конечно, хорошо, умно, связно, но одного не понимаю и не принимаю: как вы все согласны называться рабами, и ваше самоуничижение, называемое смирением, не пойму».

И, как всегда, приходиться отвечать здесь. И даже не столько ему, сколько себе, что ли... Во-первых, Христос меня рабом не называл, но говорил, что раб не знает воли господина, а вы знаете, вы друзья Мне. А к Богу Отцу Он учил обращаться и вовсе по-семейному «Отче». Новый завет - это вообще книга (книги), утверждающая поразительное достоинство человека в глазах Творца. Один из посылов (антропологических) этой книги, как мне кажется, в том, что человек даже частично еще не осознал ни пределов своей силы и своего величия, ни своей ценности для Бога. Как писал Августин: «Бог для того стал человеком, чтобы человек стал богом». Это цель и призвание каждого человека. Не меньше. На меньшее Он не согласен. То есть это предельно высокое требование, предельно высокая планка. Как говорил другой мудрец (простите, не вспомню с ходу имени): «Бог требует только невозможного».

А отсюда логично произрастает смирение. Нет, не поиск в себе всякого, а сравнение себя, какой ты есть, с тем, каким можешь быть и должен стать. Да, ты умен, силен, богат и красив, но можешь-то больше, работай над этим. Смирение - это просто четкое осознание разницы между собой, каков ты есть, и тем, каким тебя задумал Бог. Это, иными словами, видение своего потенциала.

То есть Евангелие (благая весть) ни о каком рабстве не говорит. Что логично. Постановление о заключении в рабские оковы навечно не может быть благой вестью. Это была бы слишком жестокая шутка.

Но откуда тогда словосочетание «раб Божий»? Это фишка первых веков христианства. Тоже, кстати, постулировавшая предельно высокий человеческий статус. Кто может командовать рабом? Его господин. Кто может командовать рабом Всевышнего? Только Он. То есть рабство Богу, в античности, - это отказ от рабства человеку. И, как мне кажется, это в первую очередь отказ от рабства самому себе… Себе нынешнему - ради себя будущего.