Новообращенный христианин: как не покалечить душу. Часть 1
16.01.2019
4803 просмотра
Дарья Сивашенкова

Источник: blog.predanie.ru

Что встречает неофита, первый раз дерзнувшего переступить церковный порог? Строгие каноны, непонятные правила, полузнакомый язык и невероятное количество условностей и убеждений, которые нужно принимать исключительно на веру. Немудрено, что у человека складывается впечатление, будто шаг влево, шаг вправо — попытка побега, а прыжок на месте — попытка улететь, за которую тебя будут хватать за ногу и стараться сдернуть с неба. На впервые пришедшего в церковь человека — если он пришел не просто столбиком на службе постоять и побыть подсвечником — обрушивается невероятное количество информации, и вся она такая правильная, и вся она такая строгая, и не дай Бог стоять перед иконой не по стойке смирно, а формула «святые отцы сказали» должна вгонять в благоговейный транс.

Мы часто слышим: Церковь отбирает у человека его собственные представления о мире и Боге и навязывает свои — вплоть до того, что не смей молиться своими словами, а только по молитвеннику, не смей думать и рассуждать, а пользуйся готовыми формулами, не смей быть собой, ибо ты грешен и грязен и должен полагать о себе именно так и никак иначе, смиренничание и самоненавистничание — это наше всё.

А еще Церковь учит: нельзя то-то, то-то и то-то. А в церковных лавках книжки, и вообще, вот заповеди и список грехов, изволь выучить и никогда так не поступать. А то будет плохо. И попробуй пойми сходу, что действительно важно, а что — просто человеческие выдумки.

И неофит покорно вгоняет себя в чужие рамки и чужие правила, перестает читать «неправильные» книги, слушать музыку и смотреть кино. Он не делает это, не делает то, а в душе накапливается раздражение: а почему я не должен это делать? а почему я не должен делать то? И возникает страх согрешить — не страх того, что грех помешает ему общаться с Богом, а просто страх сделать что-то не то, за что обязательно прилетит наказание. Страх и раздражение против этих навязанных извне правил, против этих священников, против этого «Бога», такого мелочного и такого мстительного. А всё потому, что эти запреты не имеют основания в его собственной душе.

Разумеется, вышесказанное — то, как оно зачастую выглядит снаружи, — не имеет к подлинной жизни в Церкви (да, да, начиная с самых первых дней неофитства) ровным счетом никакого отношения.

Вышеописанное состояние характерно для такого неофита, для которого приход в Церковь — это самоцель, и именно здесь, в земной Церкви, он готов растворить себя и обрести ВСЁ, даже и не думая глядеть при этом на Небо и помнить о том, что всё переживаемое и обретаемое нами здесь — это только кирпичики для построения здания собственной души.

Но приход в Церковь — это далеко не самоцель. Новоначальные очень часто процесс воцерковления путают с обретением веры и рьяно берут на себя ярмо правил и законов, надеясь, что вера как-нибудь приложится. Да, бывают и такие случаи, чего только не бывает, но слишком часто человек, задавленный непомерно огромным количеством информации и требований, просто падает под этой ношей, так и не обретя главного — личных отношений с Богом, ощущения Его Живого. А это единственное, что может радовать сердце и душу, вдохновляя на христианский путь, потому что это путь к Нему, горячо желанному. «Как лань желает к потокам воды, так желает душа моя к Тебе, Боже!» — восклицает царь Давид, и именно это желание, направленное к Богу, наполняет осознанным смыслом все церковные законы. Которые не стоит путать с суеверными и просто слишком человеческими заморочками, «прописавшимися» в ограде Церкви.

А без этого желания к Богу ноша тяжела и бессмысленна и начинается разочарование: кругом одна тяжесть, а радости нет и нет. Зачем всё это? Для чего всё это? И наступает охлаждение к Церкви, вполне понятное, вполне логичное: невозможно всё время ломать себя, ничего не обретая взамен.

И пусть хоть тысячу раз повторят, как прекрасно и благолепно церковное учение, как мудро Предание, как глубоки и дивны службы. Всё это может быть благочестиво и полезно, хорошо и правильно, душеспасительно и свято — но это плод религиозной жизни других людей. Обязательно должно быть что-то свое, личное, сопряженное именно с тобой, а не с кем-то еще, от чего и будет строиться дальнейший путь. И тогда всю полученную информацию можно будет систематизировать и уложить кирпичик за кирпичиком — но не сразу. Не всё сразу!

Понимаете, суп, компот, кофе и шампанское сами по себе хороши и замечательны: суп сытный, компот сладкий, кофе бодрит, а шампанское ударяет в голову веселой легкостью, но если всё это смешать между собой, смесь получится адская. Взорваться, может, и не взорвется, но человека обязательно стошнит. Надо есть-пить или что-то одно, или хотя бы по очереди. С паузами.

Бог касается каждой души по-разному, и каждой душе Он приуготавливает какой-то собственный путь до Себя. Нет, я вовсе не собираюсь проповедовать экуменистические идеи и говорить о том, что до Него можно дойти дорогами любой религии. Я совершенно точно, по собственному опыту и опыту моих друзей-христиан знаю, что и православные дороги к Нему порой разнятся разительно. Не переставая при этом быть православными и следуя завету: в главном согласие, во второстепенном различия и во всем — любовь.

И только ощутив прикосновение Божие, первое, но важнейше-определяющее, расслышав Его голос, можно начать строить свою христианскую жизнь (да, а материала уже приуготовлено очень много). А пытаться строить ее, не получив вот это первое направление, — всё равно что пытаться строить дом одновременно из кирпича, камня, дерева, соломы и снега. И дом рухнет, и под обломками погребет.

А христианство — это такое пространство, где душе можно построить крепкий и прочный дом из любого материала, и на это будет благословение Божие, выраженное в Его разных святых: сколько у нас святых, какие они все разные, какими разными путями шли они ко Христу.

Меньше всего Христу нужно, чтобы те, кто приходит к Нему, отказывались от собственной личности и становились пустыми сосудами, собирающими безразборно и непросеянно всю информацию. Христос хочет соприкоснуться с душой, сердцем и волей каждого, и любовь каждого к Богу уникальна и неповторима. Но к Богу! Нельзя уравнивать любовь и Бога с массой непросеянных сведений о Нем.

В каком-то смысле каждый христианин, придя в Церковь, хотя бы какое-то время (если не всегда) работает Золушкой, разбирая горох, пшено и рис по разным корзинам. Что-то он ест, что-то не ест, на что-то у него аллергия, такое тоже возможно. Главное, чтобы не было аллергии на всё сразу.

Окончание следует.