Новообращенный христианин: как не покалечить душу. Часть 2
17.01.2019
2807 просмотров
Дарья Сивашенкова

Окончание. Часть 1 здесь: Новообращенный христианин: как не покалечить душу. Часть 1

Душа, только что нашедшая Бога, ― это такая кипящая плазма.

Первые шаги по дороге к Богу (правильнее будет сказать: с Богом) вполне могут включать в себя и недоумения, и непонимания, и ― после окончания благодатнейшего первого периода неофитства, когда Бог просто погружает человека в океан любви и тепла, ― даже ссор. А как же может быть иначе? Ведь это ― период встречи и притирания друг к другу двух ЛИЧНОСТЕЙ. Бога ― и того, кого Он создал по Своему образу и подобию. Как же здесь может обойтись без шероховатостей?!

...Я вспоминаю мое первое Евангелие. Собственно, что его вспоминать: вон, на полке стоит, внушительное такое издание Библии, Ветхого и Нового заветов, в черной обложке с золотым крестом, папиросная бумага, толкования Лопухина. Весь третий том, Новый завет, исчеркан разными ручками: что-то подчеркнуто, что-то вычеркнуто, что-то отмечено восклицательным или вопросительным знаком; комментариев на полях больше, чем лопухинских, ― комментариев самых различных, от восторженных до ехидных и дерзких.

Я совершенно уверена, что процесс вливания человека в Евангелие не может обойтись без сомнений, смущений, зазоров, зацепок, недоумений. Невозможно прочитать Евангелие и сразу, безоговорочно и не покривив душой принять всё, что там написано. Уверена, что у всех искренних христиан в Евангелии были или есть места, вызывающие смущение и как бы даже не неприязнь. Я навскидку перечислю несколько расхожих: слова Христа о ненависти к родителям, история со смоковницей, история с язычницей, у которой Он якобы не хотел исцелять дочь... ну, я думаю, что камни преткновения у каждого могут быть свои. Но это нормально. Если бы мы могли, прочитав Евангелие, сходу принять всё, что в нем написано, Евангелие и вообще не было бы нужно.

Ведь оно дается нам на вырост. Ведь это ― вышина, которой мы только должны достигнуть, глубина, до которой мы долго и долго будем учиться нырять, твердая пища, которую еще усваивать и усваивать. Евангелие невозможно понять и принять, не возрастая в любви Божьей, и невозможно будет понять и принять острые и горькие слова Его обличений, Его предостережений, если не понимать всё глубже и глубже Его любовь к людям. А для этого нужно долго находиться рядом с Ним и стараться Его постичь. Сходу непонятный кусок текста не стоит отшвыривать насовсем, но стоит отложить и вернуться к нему позже. И, конечно, можно задавать вопросы: как священнику, как толкованиям святых отцов, так и Ему Самому. Он, не побрезговавший принять рабский образ и претерпеть муки и смерть от нечистых рук, уж точно не побрезгует вопросами и недоумениями тех, кто хочет быть с Ним.

Недоумения. Непонимания. Метания от неосознания рамок собственной любви (и любви ли уже?), от непонимания границ Его любви. Отношения с обретенным Богом очень не сразу входят в колею мирной доверчивости (и даже войдя, запросто могут из этой колеи вылететь, и приходится восстанавливать всё заново). Совсем не сразу новообращенный осознает, что в его жизни ведет к Богу, что отталкивает от Него, чем нужно пожертвовать, что можно оставить, как именно тот или иной поступок влияет на их отношения с Богом.

Хорошо еще, если неофит способен умозрительно просчитать, что злоба на ближнего дурно повлияет на несмелую и неокрепшую радость бытия с Богом. А если не способен? Потом, когда эта радость осмелеет и окрепнет, о злобе вообще речи не зайдет: радость и любовь с легкостью перешибут любую негативную эмоцию, но это будет оч-ч-ч-ч-чень нескоро. Хорошо, если он догадается, что напихивание в свою душу всего-всего-всего оставляет в этой душе всё меньше места Богу. А если не догадается? Еще вариант ― захотеть пронизать Богом всё, что человек в свою душу притащит, но опять же: не всё способно воспринять благодать Божью.

Новообращенный может не понять, что наказанием за грех и будет охлаждение его любви к Богу и, как следствие, вновь Его отдаление. Грех ― рана, а вина уже во вторую, куда менее значительную очередь, потому что Богу намного проще простить вину, чем человеку ― потянуться к Богу за исцелением раны. Прямо скажем, прощение как прекращение гнева вообще не имеет места: Бог любит нас и согрешивших, поэтому вина греха не подразумевает отталкивание нас Богом.

Взлеты и падения на пути с Богом будут непременно. Но это нормально, не может быть одного только возрастания: наша природа повреждена грехом, она не всегда способна отличить добро от зла, а даже и отличив, не всегда способна сделать правильный выбор. Но именно взлетая, падая и набивая шишки, мы осознаем, что есть Бог в нашей жизни, как не нужно себя вести, чтобы Его не терять.

Иногда нужно потерять Его, чтобы понять, КАК же Он нужен. Иногда Его отсутствие вопиет к душе гораздо громче, чем даже Его милость.

А уж как прекрасна новая встреча после такой разлуки...

Путь христианина ― это всегда путь первооткрывателя. Это всегда выход на неведомые земли, это всегда новизна знакомства: пусть догматам Церкви уже две тысячи лет, но именно ты подошел к ним впервые. И тебе на этой земле и с этими догматами жить.

Чужим опытом, чужими картами пользоваться, несомненно, можно. Молитвы из молитвенника, если их читать, а не вычитывать, прекрасны: в них столько любви и стремления к Богу, что твои собственные чувства прекрасно озвучиваются этими словами, которые становятся ― твоими. Но нельзя подгонять свою личность под этот опыт и под чужие молитвы: если есть что сказать еще ― скажи, если с чем-то в молитве не согласен ― опусти этот кусок.  А главное, главное: нельзя подменять собственный опыт чужим. Нельзя становиться кусочным набором информации от других людей.

От куска мрамора можно отсекать лишнее ― и выйдет прекрасная статуя, но если расколоть кусок пополам ― статуя будет загублена. Надо различать лишнее, что на тебе (и в тебе) налипло, и то, что есть ты. Церковь не губит личность, и Бог ее не губит. Наша личность ― это то, что Он спасает.

Можно измениться, но при этом остаться собой. Вообще, соприкоснувшись с любовью Божьей, не измениться нельзя, но она не разрушает и не калечит, она не гнетет, за ней хочется тянуться, в ней хочется меняться. Его Любовь ― это замечательный вызов человеку: дерзай! а Я поддержу.