Пожалей человека-то, пожалей!
14.11.2018
1270 просмотров
Найдено в Интернетах

Автор: Юлия Кулакова

Сейчас на одном ресурсе прочла блестящий текст про мать онкобольного ребенка. Блестящий. НО. В конце текста ― постскриптум от автора, дословно: «А вот теперь все, кто прочел этот текст, подумайте: у вас и правда еще есть проблемы?»

Вот как можно написать гениальный текст о потрясающих людях ― и самому ничего не понять?

Да, ёлки-палки, у нас еще есть проблемы. Не говоря уже о том, что этот текст прочтут и другие онкобольные: у них еще есть проблемы. И у других больных тоже есть проблемы. Кого-то обманом лишили квартиры, посадили за решетку, у кого-то ребенок не вылезает с лекарств от какого-то тупого бронхита или должен сидеть на ингаляциях, у кого-то просто негде жить или не хватает на еду ― у нас есть проблемы. Мир во зле лежит, каждому из нас где-то больно, и хорошо еще, если это называется словом «проблема». То есть ― задача. То есть осознай и решай. А не «приговор».

Мы не будем христианами, пока не прекратим тыкать всем и вся «не ной и не жалуйся». Не будем. Говорил ли так Христос? Ответ очевиден. Не говорил «не ной», не говорил «самдураквиноват». Мы просто виним другого в том, что нам некомфортно от его жалоб. Ну ладно, не все мы подлецы. Остальным страшно. Страшно, что это может произойти с нами. Так что замолчи и сиди тихо, не пугай нас.

Если мы христиане ― надо идти на свой страх. Идти сострадать. Нет сил ― отойти в сторону и молиться о даровании сил. А не черпать из гнилых источников психологию «не общайся с неудачниками, заразишься неудачей».

«Пожалей человека-то, пожалей», ― говорил «старец старцев» Иоанн (Крестьянкин).

Я напишу об одной вещи ― возможно, этого нельзя делать. Но, может, хоть кого-то это остановит от мясорубочной деятельности по перемалыванию поделившегося бедой ближнего и от восхваления себя любимого, который с истинно языческим стоицизмом Не Жалуется. (Внимание: я не говорю о тех, кто «не жалуется» потому, что пережил предательство близких и боится вновь испытать боль.)

Однажды я как раз пережила вот то, что выше в скобочках. И молилась, чтоб Господь подсказал мне: может, и правда делиться сложностями ― грех? Может, и правда надо раз и навсегда замолчать? Может, и то грех, что я смею стонать от физической боли и просить помощи, когда совсем невмоготу?

В этот день мой муж пошел навещать духовного отца. И тот сказал ему, ни к чему не привязывая, такую фразу:

― А когда меня везли ампутировать ногу ― я плакал!!!

Я не знаю, плакал ли он на самом деле. Но я знаю, к чему он это сказал. И эта фраза, в простоте сказанная моим духовным отцом, для меня выше, чем всё, что я знаю о его прозорливости, даре молитвы и прочих дарованиях. Вот простота, смирение, нелукавство, трезвый взгляд на себя и верность Богу.

...А у героев того текста и не было «проблем». Проблемы имеют решение; ребенок, который точно умрет через несколько дней, ― это не проблема. Мать ребенка стяжала великую Божию мудрость и смирение. Настоящее, не обреченное и в радости. В тексте сказано, что она пошла работать психологом с родителями пациентов хосписа. Говорить о радости. Она не обесценит, это точно. Может, и с автором текста еще раз поговорит?

А может, автор уже всё понял. Или написал на эмоциях. И зря я тут... Опять же Иоанн Крестьянкин говорил: «Прости нас, Господи, неумеренных “правдолюбцев”!»