Рабы Божьи и свобода воли
18.09.2019
1774 просмотра
Найдено в Интернетах

Источник: ЕВАНГЕЛЬСКОЕ МИРОВОЗЗРЕНИЕ

Постоянно приходится наблюдать в церковной среде особую озабоченность наших верующих, пытающихся упорно вызнавать волю Бога о себе, чтобы тщательно ей следовать. Они твёрдо уверены, что за всякое отклонение от Его воли им неизбежно посылаются скорби и даже наказания. Но при этом сама эта воля почему-то остаётся таинственно сокрытой от её потенциальных исполнителей. Такое шизофреническое положение дел многих совершенно не смущает, так как они получают вербализированную волю Бога посредством т.н. "прозорливых старцев", которых они используют в качестве некоего дешифрующего небесного телеграфа. Но у людей религиозно-вдумчивых возникает совершенно естественный вопрос: "А в чём же тогда состоит моя собственная богоподобная творческая свобода, если за меня уже всё решено, а для праведной жизни я должен полностью отказаться от собственного творческого богоподобия и превратиться в послушный инструмент, четко выполняющий получаемые свыше команды? Но разве тогда возможна взаимная любовь человека и Бога, если этот тип взаимоотношений больше подходит для насильника и его обезличенной жертвы?"

Христианство в своей сути открывает нам истину, что к творческому сотрудничеству (синергии) с Богом призван каждый человек. Однако довольно часто, это столь желанное согласие двух воль представляют как подавление или поглощение одной воли другой, как отношения раба и господина, как вещи и её хозяина, обосновывая это пропорциональным несоответствием действующих сторон. Могущество Бога тотально и неизмеримо, а человек, даже если и обладает какими-то силами, то в сравнении с бесконечностью Бога все они не просто скромные, а неизбежно стремятся к нулю. Получается, что в сравнении с Богом человек не имеет ни сил, ни разума, ни свободы. Да и что такое свобода? С этой точки зрения, единственный обладатель по-настоящему свободной Воли — это Бог, а свободная воля человека всегда относительна — это лишь люфт для "импровизации" в заданных границах, выход за которые — чистая претензия, или даже какая-то неизъяснимая производственная ошибка, ненужная возможность сдёрнуться с духовных скреп, несанкционированное бегание между законом и беззаконием, между единственным достойным Кандидатом и Его рогатыми конкурентами, что казалось бы и являет собой всю суть "свободы выбора", кроме которой у человека ничего нет. О каком сотрудничестве тогда можно говорить? Человек никогда не будет свободен так, как свободен Бог, он лишь присягает на верность Богу и в соответствии с полученной резолюцией исполняет не свою, а Его(!) волю и Его(!) свободу. В таком ракурсе высшая цель всех человеческих упований видится лишь как счастливое рабство, а сотрудничество — не про нас. Всё, что остаётся человеку — это воля Бога, которую предписано исполнять, а текст, выражающий эту Волю, на полном серьёзе рассматривается тогда в очень прикладном смысле, как инструкция по эксплуатации жизни. Почти такая же как инструкция для пользователей "холодильниками", после "утилизации" которых, согласно гарантийным обязательствам "Производителя", должна состояться их всеобщая повторная сборка, но уже с неограниченным сроком эксплуатации, характер которой однако будет определён то ли особенностями предшествующего "испытательного прогона", то ли объёмом "накопленного холода", то ли личными предпочтениями Инициатора этой реконструктивной "акции". В итоге, этот, без нашего участия сотворённый, утилизированный, восстановленный и так же без нашего участия, набитый продуктами "рефрижератор" и есть Царство Будущего Пенсионного Века, вершина человеческого блаженства, свободы и предел потребительского счастья.

Именно из-за такого корявого толкования базовых понятий и перекашивает всё выстроенное на них здание: рабство преподносится как свобода, правление амбициозного тиранчика как долгожданное Царство Бога, а поднятая как знамя "инструкция" становится публичным позором. Человек в лучшем случае — это слуга Бога с куцым набором возможностей. Конечно же Бог обещал человеку и какую-то другую "конечную свободу", однако на то она и "конечная", что маячит впереди как награда и так же неизбежно оказывается ограничена во времени и в пространстве. Ведь если внимательно присмотреться к рассматриваемому пониманию богочеловеческого договора, то видно, что обещанная иная свобода для человека — это всё, что угодно, но только не то, что здесь и сейчас, это только то, что когда-нибудь, завтра, или послезавтра, в том виде, или в другом, даст или не даст ему Бог. А если присмотреться ещё внимательнее, то можно заметить, что долгожданный Праздничный Финал просто никогда не наступит уже только потому, что Бог оставляет за Собой право, по сути бесконечно(!), отодвигать намеченный срок, как пенсионный возраст, и никакая воля человека или всего человечества ничего не изменят, так как из сказанного выше ясно, что Бог совершенно недосягаем и не терпит никакой другой воли и никакой другой свободы кроме Своей. Вот и вся синергия!

Подобное представление о воле Бога и человеке противоречит всему библейскому мировоззрению. Чтобы в этом разобраться, прежде всего нужно хорошо уяснить, что Воля Бога — это не просто повеление, пожелание или предписание Бога, но вместе с тем это и осуществление желаемого, и процесс этого осуществления, и сама творящая сила воспринимающая и проявляющая своим действием Сущность Божества. Между словом Бога и Его делом нет никакого зазора (Быт 1:3), Воля Бога содержит в себе и желания, и возможности, и их реализацию. Божественное повеление и Божественное сотворение — это одно и то же действие, которое и есть Абсолютная Свобода. Воля Бога всегда деятельная, творящая и не зависит от наличия, или отсутствия каких-либо частных, случайных условий; в ней не может быть борьбы, колебания в выборе между какими-нибудь различными побуждениями Природы Бога, потому что Его Природа проста и едина. Воля Бога не связана проблемой выбора и именно поэтому характеризующая её Абсолютная Свобода не укладывается в привычное нам понимание свободы, как "свободы выбора". Воля и Свобода Бога — это одно и то же произвольное излияние могущества Божества, которое объединяет в себе как действие, так и его результат, как творческий, так и пластичный аспекты. И принципиально важно то, что эта Божественная Свобода относится не к свойствам Природы Бога, а к свойствам Его творческой силы (энергии). Из чего следует, что Абсолютная Свобода — это не нечто неизменное и изолированное от мира, а первая переменная составляющая, которая непосредственно связанна с миром и без мира немыслима(!), как его Творящий Принцип, как действующая в мире энергия, которую принимает в себя и обнаруживает в себе этот мир, ради чего и из-за чего всё это и существует.

Таким образом Абсолютная Свобода — это не возможность действия, а само действие и сама действующая в мире сила, которая является миру как свет первого дня. Свобода всегда остаётся Той Первопричинной Творческой Силой, которая выражает Себя в создании всего видимого и невидимого, которая как органичное целое конструирует всю проявленную и непроявленную реальность и НЕ нуждается в качестве условия своего существования во взаимоисключающем выборе из набора наличных ограниченных акциденций. Абсолютная Свобода не нуждается ни в каких условиях, она сама создаёт эти условия и сама определяет свои границы, или, в более относительном смысле, она определяется только своим Источником. Между миром и Божественной Свободой нет перегородки, нет того, что могло бы их разделить. Мир — это процесс становления, который по своему замыслу и содержанию и есть реализация Воли (Свободы) Бога, точнее, такая реализация, в которой мировые процессы соответствуют движению Бога, идут навстречу, откликаются этому надмирному импульсу, —только тогда воля Бога становится небесплодной, тогда она осуществлена. То есть тогда она становится тем, что она есть, ибо, как уже было сказано выше, Воля Бога, если она полна (исполнена), то она уже не есть простая отвлеченная возможность. В Писании это выражено в серии из трёх высказываний: "да будет", "и бысть", "и увидел, что он хорош". И происходит всё это не последовательно, а вне времени, мгновенно — как одно действие, и именно поэтому Божественные Воля, Свобода и Энергия представляют одно целое движение, которое выражается через своё "отражение" в сотворённом Богом мире, без которого всё это не может иметь полноты. А полнее всего это может быть выражено только через свободных существ, способных определённо, творчески и энергично отображать эту волю, т.е. становиться воплощёнными образами этой полноты. Свобода Бога абсолютна, но абсолютна она только вместе со своим осуществлением, которое происходит в том числе и при участии человека. Воля Бога не полна без воли человека. Следовательно по-настоящему абсолютна не какая-то автономная, изолированная от мира и человека возможность Бога, а равноправное, взаимное сотрудничество —синергия Бога и человека, которая и есть та самая Абсолютная Свобода. В этом смысле в синергии человека и Бога осуществляется одна общая(!) Воля, Свобода и Энергия, полнота действия которой доступна человеку ровно также как и Богу: "вы — боги, и сыны Всевышнего — все вы" (Пс. 81: 6). И хотя человек воспринимает и открывает действия этих сил в себе самом, как ниспосланный Свыше Дар, но будучи действительно воспринятыми, эти силы уже такие же Божественные, как и человеческие, и открываются они НЕ как предчувствие какого-то удалённого Будущего, а как Будущее в настоящем, и не по отдельности, одна за другой, а одновременно, как вера, творчество и благодатеприятие.

Для первых людей, в их райском состоянии, абсолютная духовная Свобода Божества не была чужим имуществом — воля человеческая и Божественная пребывали в неслиянном единстве. Человеческая свобода не была чем-либо искусственно ограничена, а ограничительная заповедь относительно страшного древа была лишь зримым знаком того, каким образом в отношении себя люди могли эту свободу потерять. Грехопадение было не дерзанием людей на "запретную" Божественную Свободу, которой они уже и так полностью располагали, а, напротив, это было выпадением из Свободы в иные условия — в условия принудительного выбора между добром и злом. Человечество в лице первых людей приняло за благо и пищу не Свободу, а "свободу выбора" и с тех пор оказалось к ней привязано вследствие повреждения собственной природы, через что открылась дверь в несвободу для всего мира, так как его природа родственна природе человека. Сам по себе выбор между добром и злом может быть либо (как в случае первых людей) произвольным продвижением ко злу, либо (как в нашем случае) навязанной ситуацией, следствием греха, но в любом случае познание различий между добром и злом никогда не может быть пищей, потому что не может принести сытость, а реализуемая подобным образом человеческая свобода воли превращается в свободу, требующую греха, а не святости, и человеку часто остаётся только выбирать из двух зол меньшее.

Продолжение статьи: Рабы Божьи и свобода воли. Продолжение