Всё ли мне позволительно, Господи?
17.08.2017
3937 просмотров
Дарья Коршун

«Следуй за своими желаниями», ― гласит каждый первый рекламный призыв. Вот тебе желания, кстати. А теперь следуй им. И это, в общем-то, нормально для рекламы. «Следуй за своими желаниями», ― зовет популярная психология. Ну так попса на то и попса (даже если она от психологии), чтобы взывать к инстинктивному, а не разумному, ведь инстинктивное требует куда меньше усилий.

И все-таки куда ведет эта дорога?

Я заранее приношу свои извинения за формулировку текста через «я». Возможно, кому-то будет сложно воспринимать текст, перенасыщенный «яканьем» и подозрительно похожий на смесь исповеди с публицистикой. Поскольку я хочу писать о желаниях, формулировка через «я» кажется мне наиболее удобной.

Я сижу на рабочем месте в предвкушении увольнения и отпуска. Спать довелось всего четыре часа. Я раздражена, измотана, и, по сути, всё, чего я хочу, ― пойти домой, спать. А еще высказать коллегам и начальнику всё, что я на самом деле о них думаю. Меня не удерживает страх потерять работу (я одной ногой уже на пороге), меня не пугают последствия конфликта (все документы у меня уже на руках, и юридически меня на работе вовсе нет). Всё, что удерживает меня от того, чтобы встать и уйти, ― моя дохленькая совесть. Мои желания диктуют мне: во-первых, излить всё, что накопилось у меня за пять лет пребывания здесь, во-вторых, встать и уйти.

Одобрил бы апологет религии желаний мой порыв? И если нет, то каковы критерии желаний, которым можно следовать и которым нельзя? Могу ли я ударить человека, который меня оскорбляет? Ведь так хочется иногда залепить хотя бы пощечину какому-нибудь зарвавшемуся хаму. Перебежать дорогу на красный? Украсть яблоко в магазине? Предложить засыпающей девушке в метро положить голову мне на плечо? Пригласить домой бездомного?

Желания, которые посещают меня, бывают опрометчивыми, странными или откровенно плохими. Я отнюдь не медовый пряник, и вещи, которых мне иногда хочется, довольно быстро превратят мою жизнь в ад. Я достаточно честна перед собой, чтобы не скрывать от себя своих 
сомнительных желаний, но следовать ли им? Я бы скорее предпочла научиться не желать, чем получить шанс исполнить всю ту откровенную черную чушь, что иногда блуждает в моей голове.

Иногда мне хочется порвать все связи и уехать куда-нибудь в другой город или другую страну, потому что я до чертиков боюсь утрат и предпочитаю убегать от отношений (а привязываюсь я к людям очень быстро), а не страдать от разрыва.

Иногда мне хочется купить бутылку виски и пойти блуждать по какому-нибудь парку. Иногда я ловлю себя на желании высказать человеку такие мысли и идеи на его счет, что само это желание можно смело засчитать за попытку убийства.

Конечно, не все мои желания таковы. Иногда я хочу шоколадку на ночь или мороженое в пост. Иногда мне хочется сказать незнакомому человеку, что он отлично выглядит. Иногда мне хочется почитать какую-нибудь умную книжку или увидеть фильм, который меня перевернет. Но есть одно желание, которому я все-таки хочу следовать. Я хочу быть счастливым человеком. Безусловно, счастье не обретается механически, как следствие каких-то действий, но как следствие каких-то действий оно вполне может быть утрачено. Я всегда становлюсь глубоко несчастной, когда совершаю зло. Я не хочу лгать и кокетничать, говоря, что желания мои чисты и невинны. Это совершенно не так, увы. Конечно, будь я человеком без идеи о существовании объективного добра и зла, меня бы не пугала мысль совершить нечто «злое» даже по моим собственным меркам.

Кто бы мог подумать, что общество потребления размоет и эти границы! Безусловно, чем больше разрешено, тем больше можно «потребить», а значит, и продать. Человек, который может себе «позволить больше», вероятно, ощущает себя более свободным, однако на деле на его шее медленно, но неотступно затягивается маркетинговая петля.

Безусловно, нет большого преступления, чем купить себе «вон то платьишко», пусть даже и на последние деньги из семейного бюджета, ведь нужно же следовать своим желаниям. Ничего страшного нет в том, чтобы поехать с мужиками на рыбалку, оставив дома жену одну возиться с малолетними 
детьми. Ну если хочется, то чего теперь? Наверное, не так уж страшно поддаться импульсу купить какую-нибудь очередную ненужную вещь, которая даст ощущение собственного достоинства. Это, пожалуй, даже лучше, чем накормить нуждающегося или отправить ту же сумму в какой-нибудь фонд помощи женщинам в трудной жизненной ситуации.

Не страшно изменить своей жене, это ведь не убийство, правда? А если и убийство, то кто не пойман, тот не посажен. Здесь меня можно обвинить в гиперболизации, но смотрите внимательно, я не утрирую. 

Со стремлениями быть более чутким к самому себе и своим желаниям очень легко повернуть не в ту сторону. Наверное, праведный человек, мудрый, с верными взглядами на мир, может позволить себе роскошь следовать за своими желаниями. Ведь желания эти будут полны милосердия, любви к ближнему, сочувствия и благодарности. Но всех остальных от шага в пропасть удерживает уголовный кодекс и благоразумие. Мне кажется куда более интересным не следовать своим желаниям, а смотреть на свои намерения, тщательно наблюдая за приоритетами. Новое платьишко может хотеться из-за ощущения себя нелюбимой, но любовь не продают в обмен на приятный внешний вид. На рыбалку с мужиками хочется, потому что хочется сбежать от жены с детьми, ― это ли не повод заглянуть к семейному психотерапевту? Ругаться с коллегами не имеет смысла, если в центре этого желания посыл «пожалейте меня, я устал». Да и уходить с рабочего места, подводя начальника, ― идея, откровенно говоря, так себе. Хотя бы потому, что люди не должны подводить других людей.

Я не знаю, как у других людей (хотя есть подозрение, что мы все устроены довольно похоже), но в сердцевине всех моих желаний всего два: я хочу безопасности и любви.

В мире, однако, нет ничего такого, что могло бы дать мне безопасность. Что защитит меня от смерти? Что защитит меня от смерти моих близких? ― Вот что там, в моем желании безопасности, из которого могло бы вырасти и стремление к богатству, и желание выглядеть определенным образом. Можно ли себе приобрести несколько граммов любви или дружбы? Ни безопасность, ни любовь не дадутся в руки за новый айфон, крутой автомобиль, эксцентричное поведение или украденное яблоко.

И как я могла бы следовать этим своим двум настоящим желаниям? Не сделало ли меня это стремление предельно невротичной особой, желающей во что бы то ни стало отыскать эликсир бессмертия или во что бы то ни стало отменно играть роль золотой монетки, которая если и не любима, то уж точно всем нравится.

Есть у меня еще одно желание, совсем аморфное и странное. Оно не было бы таким странным, не будь у него второй формулировки. Я хочу быть счастливой (тут всё понятно), но иначе звучит вторая формулировка: я очень хочу быть с Богом. И что-то подсказывает мне, что это единственное мое желание, которому следует следовать.