Доведение до логического конца

Авторы "Меньше ада"

Когда в 1054 году Рим посылал анафему Константинополю, этого не заметил никто. На Руси это заметил один человек - преподобный Феодосий Киевопечерский, но никто его не услышал. А вот когда ровно через 150 лет в 1204 году крестоносцы разрушили Константинополь, это заметили все. Но было поздно…

Когда Вольтер осмеивал святыни, все просто ухмылялись; но когда воспитанные им республиканцы проливали кровь, как воду, было уже не до смеха… «Можно представить себе ужас Руссо среди французских якобинцев».

Когда Гитлер устраивал пивные сходки, можно было легко все это пресечь на корню, но никто не придал этому значения. В 1945-м на Нюрнбергский процесс смотрел с надеждой весь мир. Но уже потеряв миллионы лучших своих сыновей…

Когда наши писатели-демократы призывали Русь к топору, клеймили эксплуататоров, разжигали ненависть картинками угнетения и притеснения бедных, смеялись над «темной» верой, - они совершенно не предполагали, что взращивают конкретные плоды, которые нам описывает, например, В.Краснов в книге «Красный террор глазами очевидцев»: «В Ставрополье огромную кровоточащую рану нанесло большевистское владычество самому калмыцкому народу, надругавшись над женщинами, жестоко казня духовных лиц, избивая население, уродуя подростков. Ко мне приводили детишек с отрезанными ушами. Многие женщины после произведенных над ними насилий утратили возможность материнства, а некоторые из них остались калеками после произведенной над ними чудовищной операции... В селе Безопасном погиб мученической смертью священник, пользовавшийся общим уважением крестьян. Это не помешало большевикам схватить священника, возить его по селу на подводе, полной упившимися парнями и бабами… На утро труп священника был найден его семьей среди других многочисленных жертв. Вдова местного дьякона, заливаясь слезами, рассказывала, как на глазах детей ее насиловала по очереди красноармейская стража, набивая ей рот, глаза и уши конским навозом… В селе Петровском, свалив загубленные жертвы с крутого берега, красноармейцы тешились, насилуя учениц находящейся в Петровском женской гимназии, истязая при этом их… На станции Карамык, вытащив престарелого священника, красноармейцы долго волочили его за волосы по шпалам к месту расстрела, когда же священник, благословляя предназначенных к казни, застыл в молитве, один из красноармейцев с исступленной бранью сорвал с него одежду и, надругавшись над старцем как мужчиной, рассек священнику череп сабельным ударом». Вот такие плоды, которые, понятно, не на пустом месте выросли. Плоды начинаются с маленьких ростков - это закон.

И неплохо бы нам всем научиться распознавать, какое растение мы взращиваем, поливаем, удобряем, благоприятствуем его развитию и росту. И какие плоды вырастут завтра из того, что мы сеем сегодня.

Истинный художник всегда пытается выявить скрытое в настоящем; предупредить о будущей опасности, пока еще есть возможность; показать, как из безобидного вытекает страшное; доведением до абсурда обратить внимание общественного сознания на гибельность уклонений. Так поступил Тургенев, увидев зарождение нигилизма. Так делал Достоевский, пытаясь художественными средствами остановить Россию от начинающегося движения в пропасть, от власти «бесов».

«Революция объяснила идеи», - гениально понял Карамзин в самом начале ХIХ века. Но опять - поздно. Это же удивление видим у Василия Розанова в 1917 году: «Русь слиняла в два дня. Самое большее - в три. Не осталось Царства, не осталось Церкви, не осталось войска». Копилось столетиями, результат - мгновенный. Остановить в таком случае бывает уже невозможно. Действительно, как болезнь в теле, когда медики отвечают: пораньше бы - спасли, а сейчас ничего сделать уже невозможно. Наша задача - предотвращать, а иначе - зачем мы?

«Лицемеры! различать… знамений времен не можете» (Мф. 16:3), - грозно предупреждает Господь нас.

Когда началась первая мировая война, религиозно-философское общество устроило публичное заседание с докладами о войне. Архиепископ Иларион (Троицкий) вспоминает: обнаружилось двоякое отношение к Западу. Например, Г.А. Рачинский говорил: «Мы сражаемся не с культурой Германии. …Не с Германией Канта, Фихте, Шеллинга, Гегеля и Шопенгауера…». Совсем иные мысли в докладах В.И. Иванова, проф. С.Н. Булгакова и В.Ф. Эрна. Они видели причину – в философии, мировосприятии. Булгаков видит в войне «неудачу дела новоевропейской цивилизации», потому что дух нового европейского человека отошел от Церкви, рационализировал и механизировал жизнь. В этом духе господствует внерелигиозный гуманизм и обмирщившийся протестантизм. Россия «может отвергнуть эти начала и пойти своим особым путем». «Свершился великий потрясающий факт: мы опять поверили в Россию! И этим духовным возрождением обязаны мы священной войне». И Эрн вслед за Булгаковым протестует против «упрощенного понимания истории», по которому «немецкая культура - одно, а зверства - другое». Он заканчивает свой доклад молитвой «о том, чтобы …мы стали свободны от самых глубинных принципов германской культуры, теперь разоблачающихся для тех, кто имеет очи видеть и уши слышать».

Как видим, большинство мыслителей и политиков не желали связывать ужасы войны с принципами западной цивилизации, не могли увидеть логической связи теорий Гегеля и Канта с практической политикой Германии. Но находились и те, кто ясно осознавал, откуда растут ноги германского милитаризма. Их меньшинство, их не слушают, их до сих пор в авторитеты не берут… Но они зрят в корень, видят глубже, умеют различать «знамения времен». Если бы мы их послушали…

Подобно тому, как специалист в маленьких ростках зерновых культур легко угадывает будущую пшеницу или рожь, так и мы в человеческой жизни должны уметь в ростках угадывать будущие явления жизни. Необходимо знать, что конкретно ждет человека в дальнейшем, если он будет гордиться, развратничать, уповать на деньги, отдаваться влиянию страстей и т.п. Если мы перед 1917 годом не смогли угадать будущие трагедии, то поплатились за это своей кровью. Нам необходимо предотвращать будущие трагедии. Это долг наш.

Господи, дай нам спокойствие принять то, чего мы не можем изменить, и дай нам мужество и мудрость изменить то, что мы можем. Аминь.


Автор: иерей Сергий Батулин (по материалам книги Н.А. Лобастова «Записки сельского учителя»)