Автор: Владимир Шалларь
Источник: blog.predanie.ru
«Фигура "Джокера" символизирует личный протест, восстание против реалий буржуазного общества», — считает миссионерский отдел Челябинской епархии, опубликовавший обращение на сайте митрополии. Как не обрадоваться такому здравому марксистскому толкованию современного фильма от Церкви? Но радоваться мы поспешили, читаем далее: «На наших глазах происходит синтез деструктивного религиозного действа с протестным движением, формально направленным на устранение существующей социальной несправедливости, на деле же стремящимся дестабилизировать, разрушить российскую государственность, деструктивно воздействовать на нашу духовную идентичность».
Итак, опять представители Церкви захотели отождествиться с атеистической карикатурой на Церковь, то есть выступить в роли «попов» против «революции», за «государство» и «буржуазию». На деле все еще хуже: миссионерский отдел на самом деле имеет главной целью предостеречь против такой страшной опасности, как… Хеллоуин! И призывает отреагировать «правоохранительные органы». Опять надо было зачем-то говорить глупости и выставлять себя карикатурными «попами», когда, казалось бы, так легко не делать этого.
Действительно, зачем говорит о таких мелочах, как неравенство, пенсионная реформа, обнищание, слом здравоохранения и образования и пр., и пр., когда нам грозит Хеллоуин.
Однако «синтез религии и устранения социальной несправедливости» — какая прекрасная формула, и не ее ли ищет современность? Но суть здесь в том, что какой-то «синтез» религии и политики всегда уже есть; в данном случае — синтез религии и «стабильности» (то есть «социальной несправедливости» — ведь бороться с ней по логике миссионерского отдела означает подрывать «стабильность»). И его вот, оказывается, надо защищать против угрозы в страшном обличии Хеллоуина.
Так или иначе Челябинская епархия открыла возможность православно-марксистского толкования «Джокера», и на том спасибо: не знаю, как других, но меня они «отмиссионерили».
Вслед миссионерскому отделу займемся разбором «Джокера»
Всячески сохраняя нашу «духовную идентичность», сравним «Джокера» с «Шинелью» Гоголя: маленький человек через избыток унижения становится духом мщения — такова формула и «Шинели», и «Джокера».
Сравнение с «Шинелью» неслучайно, ибо на меня «Джокер» произвел впечатление именно классического произведения: жизнь героя, чье социальное и психологическое развитие нам представили вполне реалистично, с эмпатией, с нравственным сочувствием. Когда в искусство приходят живые социальные проблемы — оно становится вновь «классическим», постмодерн уходит.
Главный герой обременен психическим расстройством (вспомним, что мы живем в эпоху эпидемии психических расстройств), общество на него плюет (вспомним, что мы живем в эпоху победившего неолиберализма), у него проблемы с противоположным полом (вспомним, что мы живем в эпоху всяческой проблематизации сексуальности), он одинок (вспомним, что мы живем в эпоху атомизации). Еще герой — бедный, на плохо оплачиваемой работе, потом и вовсе безработный. Как в фокусе, образ Джокера улавливает в себе характерные черты современного «маленького человека»; и улавливает множеством удачнейших, правдивых деталей; психологической правдой; истинным художественным состраданием; оправданным обобщением и гиперболизацией. Короче, можно перечитать литературную критику Белинского, Добролюбова, Ленина (в целях сохранения «духовной идентичности»), да к «Джокеру» отнести.
Герой — именно «маленький человек», не революционер. Мы уже несколько десятилетий живем в эпоху поражения левого, рабочего, революционного движения, эпоху гегемонии неолиберализма. В такую эпоху герой-революционер был бы художественной ложью. Нет, мы снова живем во время «маленького человека».
Маленький человек, псих, неудачник, лох. В глазах успешной буржуазии мы все — неудачники, лохи, клоуны, как прямо проговаривает капиталист в фильме. Движения у лоха смешные, угловатые, ломающиеся. Зато какими красивыми, изящными они станут, когда «лох» воспрянет. Когда он больше, не веря басням капиталистов, перестанет пытаться не быть клоуном, а сознательно воспримет свою клоунаду. Из болезненной неловкости неудачника — к странной красоте бунтаря.
Клоунада — отдельная тема. Мы живем в эпоху иронии, постиронии, стендапа. Ирония — это отношение не всерьез. При неолиберализме никто ни во что верит, не верят и что Систему можно сломать; остается воображаемая свобода; а ирония — это и есть воображаемая свобода. Джокер — шутник, который в эпоху тотальной постиронии шутит в самой жизни самой жизнью; иронизирует, так сказать, объективно. Это фильм — про материализацию иронии, тоже очень удачная черта. «Раз вы все такие смешливые, ну давайте пошутим».
Или, по-другому: «ну, это мы сейчас пролетарии, неудачники, но неолибералы говорят, что мы можем добиться успеха». Джокер понимает, что это ложь; его маска — не маска на самом деле, а выявление подлинной классовой сущности. Он клоун в глазах капиталистов, и так будет до тех пор, пока пролетарии не осознают себя пролетариями и не сломают Систему.
Финал фильма — это не революция конечно, максимум ее намек. Возможна правая интерпретация: да, конечно, при капитализме полно проблем, полно несправедливости, полно трагедий, но посмотрите, ведь все эти революционеры — кровавые психопаты, пожалуй, при капитализме лучше, чем при революции. Такое толкование возможно, но принципиальней — удачность образа: скажем, если очередной реальный псих в следующий раз начнет расстреливать людей в маске Джокера — это не потому что «Джокер» его на это толкнул, а потому что «Джокер» удачно словил общественные настроения, удачно создал образ современного субъекта.
«Джокер» — это фильм про психически больного «маленького человека» или про восстание? Обе перспективы есть. Надо, как русские критики, видеть, что одна поддерживает другую. «Шинель» — сострадательный рассказ про неудачника, в силу этого «Шинель» — рассказ про зреющую революцию. Так и «Джокер».
Разумеется, «Джокер» — продукт буржуазной культуры. И что? Бэтмен — капиталист-супергерой, Джокер — злодей, но по мере эволюции всей этой супергеройской мифологии Бэтмен становится все более неоднозначной фигурой, а Джокер — все более привлекательной. Означает ли это, что рынок делает из революционности товар? Да, конечно, но раз он так делает, то чувствует спрос, он отвечает на какое-то изменение в социуме. Тупая мифология капиталиста-супергероя уже не проходит, нужно посложнее.
Любое толкование перфомативно. Миссионерский отдел, толкуя так, как толкует, отбирает у христиан популярный фильм. А раз фильм популярен, значит, в той или иной степени что-то он выражает, в той или иной степени как-то да влияет. Наша (православная) критика могла бы использовать фильм в своих целях: какие «духовные» вопросы поднимает этот фильм? — какие-то важные, раз популярен.
Возвращаясь к клоунаде, надо понять, что мы все клоуны. В мире, где любое высказывание — товар, все говорящие — клоуны. Отсюда и всеобщий тон иронии, а особо ироничны те, кто говорят «на серьезных щщах». Единственный тут выход — шутить уже в самой реальности, как Джокер, но для этого надо быть психом, ибо только психи могут уверовать, что Систему можно сломать.
Продолжение следует.
