Автор: архимандрит Савва (Мажуко)
Источник: pravmir.ru
Если попросить рядового прихожанина перечислить известные ему добродетели, вам выдадут список, хорошо известный православному человеку. На первом месте будет, скорее всего, смирение, потом кротость, воздержание, целомудрие, страннолюбие, терпение, милосердие и любовь.
– Могу назвать еще пять!
– Весьма обяжете.
Откуда родом этот реестр? Из монашеской литературы. Это книги, написанные величайшими подвижниками. О высоте и напряженности их духовной жизни мы можем только догадываться. Большинство их наставлений касаются духовных упражнений, многие из которых мы даже не можем воспроизвести, потому что они требуют приобщения к монашеской школе, к традиции, передававшейся от старца к ученику по цепочке длиной в столетия.
Не понимая подлинного смысла монашеских духовных практик, мы наделяем их своим додуманным смыслом, а тут не обойтись без недоразумений.
Ненависть к собственному телу выдают за целомудрие, забитость за смирение, бесхребетность за кротость, депрессивность за страх Божий, а лень за память смертную.
– Что тут скажешь? Бывает!
В церковных списках добродетелей чаще всего не хватает одного слова, которому надо бы стоять в самом начале.
Право на злость
Невероятный Зиновий Гердт! Один из моих любимых советских артистов! Слава и всенародная любовь пришли к нему в весьма зрелые годы. Однако в юности он был еще более невероятным, чем в славном возрасте. Гердт был королем розыгрышей. Как-то раз он решил подшутить над своей соседкой и «вступил в преступный сговор» с товарищами.
Каждый из шутников должен был в течение дня звонить старушке с просьбой позвать Николая Семеновича, и бабушка устала снимать трубку, терпеливо объясняя, что тут такой не живет. В ответ озорники настойчиво требовали передать, чтобы он перезвонил по такому-то номеру. Этот истеричный спектакль великий Карлсон назвал бы «курощание плюшками и низведение блинами». Правда, тут «курощали» телефонами. В довершение всего этого безобразия поздно ночью звонил сам остроумный Зиновий:
– Алло! Это Николай Семенович. Мне никто не звонил?
Какой, вы думаете, была реакция старушки?
– Ой! Слава Богу! Николай Семенович, миленький, сейчас же записывайте номер! Вас тут полгорода ищет!
Зиновий Гердт вспоминал этот случай из далекой молодости как откровение, которое очень крепко врезалось ему в память и во многом определило его характер и отношение к жизни. Вместо того чтобы озлобиться, устроить скандал, соседка всем сердцем порадовалась за мифического гражданина, по милости которого целый день не отходила от аппарата. А ведь она имела полное право на злость и даже ненависть к отчаянным сорванцам.
Это было непростое время: недавно закончилась гражданская война, досыта не ели хлеба, жизнь была неустроенной. Но и среди ожесточившегося мира были люди, никогда не предававшие доброты. Гердт так и воспринял эту историю – как откровение доброты.
Доброта – это и есть та самая «лишняя добродетель», которой мы никак не можем найти места в наших православных реестрах добродетелей.
Не оттого ли духовная жизнь церковного человека полна уродливых изгибов, что не лежит в ее основании простая человеческая доброта?
Что сказал Антоний?
Когда у тебя три брата, это очень весело. Детство превращается в какой-то шумный карнавал с самым непредсказуемым сценарием. Очень хочется верить, что родителям так же весело. Ведь воспитание – это настоящее сражение между детьми и взрослыми. И в этих семейных баталиях я неоднократно слышал от мамы гениальную фразу:
– Просто зла не хватает!
Например, мы с братьями по очереди воруем тесто из тазиков, где подходят пасхальные куличи.
Или притащили раненую галку и пытаемся скрыть ее шумное присутствие.
Или порваны совершенно новые штаны, привезенные с огромным трудом из Армении.
Или каким-то чудом на обоях остались следы варенья, хотя все согласны, что это удачно оживило интерьер.
– Просто зла не хватает!
Мне страшно нравится это восклицание! Ведь это так хорошо, когда у человека не хватает зла. Значит, его переполняет доброта.
– Почему у нас в церкви так мало говорят о доброте?
– Потому что мы говорим по-славянски.
Русское слово «доброта» есть перевод славянского «благость». Добрый – благой. В молитве, с которой начинается наш день, мы говорим, что Дух Святой есть сокровище добрых людей – именно так можно перевести «сокровище благих». Хотя чаще переводят «сокровище всякого добра». Первая версия мне ближе. Может быть, потому, что апостол Любви говорит:
Кто делает добро, тот от Бога (3 Ин. 11).
– Выходит, добренькие безбожники тоже от Бога?
– Все вопросы к апостолу.
Мне потребовались годы церковной жизни, чтобы понять: если не положишь в основание своей духовной жизни доброту, все аскетические опыты и эксперименты пойдут только во вред, но доброта сама по себе приближает к Богу.
Не верите мне, послушайте самого первого монаха:
Единственный способ познания Бога есть доброта (Прп. Антоний Великий. Наставления 2, 29).
Удивительно! Сколько раз приходилось читать эти строки, и почему-то не обращал внимания на такую простую и гениальную мысль! Если цель христианской жизни состоит в богопознании, то, выходит, человеку достаточно заботы о поддержании доброты, чтобы расти в ведении Бога. Это та добродетель, которая не требует долгого обучения у опытного старца. Не обязательно прятаться за древние стены монастыря. Просто – будь добр!
Добро и доброта
Интересно, что святой Антоний понимал доброту не как природное свойство, а как некий навык, сознательно сформированный подвижником, то есть доброте надо учиться, это не врожденная особенность характера, а искусственно выработанный рефлекс.
Пианист работает над моторикой пальцев, подчиняя себе свое тело, постоянно борясь с инерцией ленивой и косной материи. Так и доброта требует ежедневных усилий и подтверждений, она требует духовного упражнения, оставив которое можно легко вернуться к простоте и предсказуемости реакций озлобленного зверька.
Кто незлобив, тот совершен и богоподобен. Он исполнен радования и есть покоище Духа Божия. Как огонь сожигает большие леса, когда понебрежешь о нем; так злоба, если допустишь ее в сердце, погубит душу твою, и тело твое осквернит, и много принесет тебе неправых помышлений; возбудит брани, раздоры, молвы, зависть, ненависть и подобные злые страсти, отягчающие самоё тело и причиняющие ему болезни. Поспешите стяжать незлобие и простодушие святых, чтоб Господь наш Иисус Христос принял вас к Себе, и каждый из вас мог с радостью сказать: «мене же за незлобие приял, и утвердил мя еси пред Тобою во век (Пс. 40:13) (Прп. Антоний Великий. Наставления 1, 71).
Товарищи, изучавшие философию, всегда рады посмеяться над фразой «Человек по природе добр». А я не стану. Потому что христиане, действительно, верят, что человек добр по своей природе. Доброта – это наше естественное состояние. Но кроме доброты в нас еще и проросло «семя тли», «цветы зла», и, как ни странно, чтобы оставаться естественным, теперь требуются культурные усилия. Ведь само слово cultura подразумевает заботу о поле, труд агронома, борющегося с сорняками. Доброту надо «культивировать». Злоба – наши «сорные травы». У каждого на поле свои. Не станешь бороться – зарастет, задушит все хорошее. А потому до последнего издыхания – сражение за доброту. Помирать помираешь, а пшеничку сей.
Зерна злобы такие коварные, что поражают даже добро. Собственно, зло и есть порченое добро. Поэтому нам приходится различать добро и доброту. Это не одно и то же.
Добро – это идея.
Доброта – это событие.
В романе Василия Гроссмана «Жизнь и судьба» один из героев, по фамилии Иконников, находясь в концлагере, произносит удивительно мудрые слова:
– Там, где есть насилие, – объяснял Иконников Мостовому, – царит горе и льется кровь. Я видел великие страдания крестьянства, а коллективизация шла во имя добра. Я не верю в добро, я верю в доброту.
Просто подумайте над этими словами:
Я не верю в добро, я верю в доброту.
Человек изловчился так убедительно врать самому себе, что даже идея Добра, возведенная на пьедестал, может неожиданно потребовать кровавых жертвоприношений. И самое грустное, она их всегда дождется.
Гитлер с легкостью отдавал приказы убивать миллионы, будучи бескорыстным служителем идеи Добра для немецкой нации.
Сесиль Родс и его «рыцари Круглого стола» из любви к Англии развязывали войны и с готовностью убивали десятки тысяч, стоявших на пути процветания империи.
Голод в Бенгалии, химическое оружие во Вьетнаме, атомная бомба в Японии и множество других зверств – всё ради торжества Добра и Справедливости.
Как же крепко надо держаться доброты в мире, где даже Добро требует крови!
