Мужики и христиане
07.10.2014
20569 просмотров
Дарья Косинцева

Женщине быть христианкой, конечно, проще, чем мужчине. Не генетически, в смысле, а просто потому, что общественным стереотипам это соответствует больше. Чуткая, добрая, сдержанная, спокойная, уступчивая – все-таки это общественно одобряемый женский образ, сколько не пиарь стерв. А вот скажи «чуткий, добрый, сдержанный, спокойный, уступчивый» – многие пожмут плечами: это отнюдь не «идеал мужчины». Кто-нибудь даже скажет, что это не мужик, а тряпка.

В «Ведомостях» прочитала статью про то, что одни и те же «агрессивные» качества совершенно по-разному воспринимаются при оценке женщин и мужчин. Американские исследователи «провели эксперимент, в котором дали половине студентов ознакомиться с реальной историей предпринимательницы Хайди Ройзен. Вторая половина студентов прочитала тот же рассказ, но имя Хайди заменили в нем на мужское имя Говард. Студенты посчитали обоих героев компетентными. Но Говард показался более привлекательным как коллега. Хайди же сочли «эгоистичной, не тем человеком, которого хотелось бы нанять на работу или трудиться бок о бок». Авторы статьи делают вывод, что существует «двойной половой стандарт»: «Качеств, за которые любят начальника-мужчину, женщинам не прощают».

Одним словом, пробивные стервы людям неприятны, а вот пробивные стервецы – молодцы.

«Настоящий мужик», как его рисует массовое сознание, с христианскими качествами мало совместим: это какой-то брутальный самовлюбленный деляга-ловелас, то есть человек, одержимый всеми возможными грехами и их вдобавок культивирующий. Бабы, шашлычок, махание кулаками, бабло, карьеризм – думаю, даже нет смысла перечислять, какие именно грехи тут преподносятся как настоящие «мужские» качества. Неудивительно, в общем-то, что «женщины любят козлов». Ведь козел – это собирательный образ настоящего мужчины, и женщины к таким тянутся, следуя стереотипам массового сознания. Что тот, кто по сути козел, изначально воспринимается как «настоящий мужчина», доходит не до всех и не сразу (или не доходит вообще).

Мужчинам наверняка тоже сложно отказаться от своей «мужицкости», даже если они уверовали в Христа. Именно поэтому возникают всякие православные дружинники и прочие суррогаты христиан: это ни что иное, как попытка примирить антимужицкое христианство с образом настоящего мужика. Понятно, что ценности настоящего мужика при этом все-таки выносятся на первый план в ущерб христианским ценностям – разве что кроме большого количества баб, потому что тут уже противоречие слишком видимое. Мужицкость эта оправдывается в том числе и Писанием – мол, жена да убоится мужа своего и т.д. Однако ж я сильно сомневаюсь, что суровые ролевые игры а-ля «рабыня и хозяин» реально соответствуют образу христианского брака. Гораздо более важно, что в христианстве, по апостолу Павлу, «нет ни мужеского пола, ни женского», то есть подход и стандарты христианства по отношению к Человеку одни и те же вне зависимости от половой принадлежности.

Кстати, как я понимаю, апостола Павла, до того как он обратился в христианство, христиане раздражали именно потому, что образ ветхозаветного Бога – настоящего мужика – был унижен образом страдающего Бога-Христа. Настоящему римскому мужику и гражданину Павлу такой Бог был не нужен. И мужчинам надо делать выбор, как когда-то его пришлось сделать апостолу Павлу: быть «мужиком» или быть человеком.