Просто попроси
13.12.2018
1430 просмотров
Найдено в Интернетах

Автор: Ольга Нечаева
Источник: womanfrommars.com

Мы все испорчены броской фразой: «Никогда ничего не просите — сами предложат и сами все дадут». Мы не любим просить. Мы молча ожидаем и обижаемся, или требуем.

Если подумать, почему мы не любим просить? Потому что просьба оставляет нас открытыми к двум потенциальным вариантам:

— нам откажут;

— нам помогут, но тогда мы будем должны.

Мы не хотим слышать отказа, мы из поколения, которое росло в заборах из «нет» на большинство наших фантазий, мечтаний, желаний, мыслей, глупостей. Причем не простого нет, и даже не уважительно аргументированного нет, а унизительного: «Нет, ты еще маленький», «Нет, потому что я так сказала», «Нет, что за глупости!», «Нет, ишь ты придумал» и так далее. Нас боялись избаловать, нас мало успокаивали и мало терпели, мало носили на руках и мало принимали. «Нет» для нас почти равняется «нет, я не люблю тебя», «нет, ты меня раздражаешь», «нет, ты маленький, несуразный, глупый, непоследовательный».

Мы не любим «нет» и избегаем его, отказывая себе в праве просить. Мы научились не просить, как научились не просить ласки, нежности, понимания, помощи, поддержки, всего того, что складывается в одно простое счастье.

Мы не верим, что можно сделать просто что-то для нас, просто так, без причин. Мы переделываем просьбы в поучительные объяснения с массой аргументов, как будто нам нельзя попросить просто так, без причин.

Но если, прося, мы называем причины, мы несем другому определенное послание. «Помоги мне донести сумку, мне тяжело» — это уже не совсем просьба, а маленький легкий шантаж. Потому что чем больше аргументов есть на просьбу, тем меньше шансов сказать нет. «Нет» на «мне тяжело» означает «тебе не тяжело, ты несешь чушь, врешь и т.д.» или «мне плевать, что тебе тяжело». Мы сообщаем другому, что в случае, если он откажется, он — по сути — плохой человек. Который либо не верит, либо ему на тебя плевать. А никто таким чувствовать себя не хочет.

А второе послание — это «если мне не тяжело, мне не нужно помогать». Мне не нужно помогать просто так. Просто так, из любви и желания помочь. А именно это и есть та помощь, которая нам нужна.

Получается, что, чтобы ее получить, мы должны просить просто так, не шантажируя. «помоги мне донести сумку». Точка.

И еще получается, что, если мы просим так, мы даем человеку право сказать «нет». И готовы это «нет» принять, нравится нам или нет.

Вторая часть касается долженствования и также связана с обесцениванием. Если мы попросили и нам помогли, мы как-то внутренне «должны» теперь тоже помочь по просьбе. И это долженствование обесценивает ту помощь, которую мы получим, потому что нам она дана уже не просто так, из любви и желания помочь, а как аванс, долг, который придется вернуть. А неприятно быть в долгу.

И вот этот парадокс вдруг уравнивается, когда понимаешь, что можно услышать нет и, значит, можно сказать нет. Этого долга нет. Мы имеем право сказать «нет», так же как принимаем «нет».

photo-1439920120577-eb3a83c16dd7

А еще просить не страшно, когда не боишься «быть в долгу». Прося, мы говорим «я прошу тебя просто так, я знаю, что твоя помощь будет чиста, и я готов тебе помочь в ответ, я не боюсь этой ответственности». Просьба просто так — это смелость.

Это нелегко. Я вот сейчас учусь просить. Просто так. Я аргументирую только на вопрос «почему». Вопрос не задан — вопроса нет — ответа или аргументации не требуется. Принимать «нет» я умею, это как-то было и раньше, мне здесь не сложно. Сегодня нет — завтра будет да, если мне не горит, то человек имеет право на свое желание, так же, как я на свое. И я говорю «нет».

Самое интересное, что дети гораздо лучше реагируют на простую просьбу, чем на поучительную.

— Надо собрать игрушки.

— Я не хочу.

— Иначе будет бардак.

— А я устала.

— Я тоже устала, но игрушки собрать надо.

Мой ребенок пока такого не говорит, но я заранее слышу подростковое «тебе надо — ты и собирай».

Просьбы нет. Есть «надо», которое мало значит, не несет ни тепла, ни желания, ни моей просьбы. Нет моей готовности услышать, хочет она помочь или нет, и принять это. Нет моего обязательства быть благодарной. Нет моей готовности помочь в следующий раз. Быть в долгу, быть обязанной. Я ничего не готова ей дать, никак не готова открыться, я требую — пустыми, ничего не значащими словами и аргументами, нацеленными вселять чувство долга и вины.

Но! Я не хочу, чтобы мой ребенок помогал мне из чувства долга. Или вины. Я хочу то самое заветное любовное «просто так».

— Ребята, помогите собрать игрушки

— Я не хочу.

— Ладно, тогда я соберу сама, подождите меня.

Это говорится без упрека в голосе, просто факт: я согласна, что они не хотят, я принимаю это.

— Ребята, помогите собрать игрушки. 

Помогают молча.

— Спасибо, малыши мои.

Еще раз подчеркну: у меня нет задачи заставить детей помогать мне каждый раз по просьбе. Я не вижу в этой задаче ни малейшего смысла. У меня есть задача, чтобы на моем примере и в сожительстве со мной ребенок постепенно научился:

— просить, не чувствуя себя униженным;

— принимать отказ, не равняя его нелюбви или собственной никчемности;

— уважать «нет» другого;

— говорить «нет»;

— действовать согласно внутреннему позыву, а не под давлением шантажа, угроз, обвинений.

И все они касаются не только просьб. Как по мне, так это очень глобальные жизненные навыки, поважнее вежливости или умения читать к трем годам.

Одна из моих любимых цитат:

«Если ребенок не может сказать маме "нет", то как он скажет "нет" наркотикам?»