Автор: Алексей Алексенко
Источник: Snob.ru
Очень возбудилась общественность при вести о том, что в МИФИ открывается кафедра богословия. Ползучая поповщина проникла в цитадель науки. И еще с этим мутным митрополитом во главе. Я бы и сам зло пошутил на эту тему, как выпускник МИФИ 1983 года. Но, как выпускник МИФИ 1983 года, не пошучу. А лучше расскажу предысторию вопроса.
Примерно в 1980 году в МИФИ пришел лектор – потом он стал довольно знаменитым православно-патриотическим идеологом, и бог с ним, не нужна здесь его фамилия. А тогда он прочитал студентам лекцию (в рамках повышения их культурного уровня или что-то в этом роде) про символизм русской иконописи. И голос его дрожал, и Одигитрия смотрела со слайда в зал темными глазами, и Дух Божий веял над актовым залом, и студенты замирали от прикосновения горнего мира к их задроченным совковым душам. А должен еще заметить, что студенты тогда придерживались разных направлений мысли: кто-то к Рериху тянулся душой, кто-то перепечатывал Флоренского тайком под копирку, а кто-то почитывал Канта. Вот только атеизм наш научный почему-то никого не заводил: ну, не уложить девчонку с К-факультета разговорами про атеизм, а Блаватская действует сразу.
А потом Володя Лихачев, преподаватель кафедры общей физики, стал вести тихие разговоры со своими студентами, а потом собирал их дома, они вместе читали Евангелие и разговаривали, а потом приезжал отец Александр Мень и крестил тех, кто некрещеный. Когда настал тревожный 1983 год и прошла волна посадок «религиозников», встречи переместились из квартиры в Царицынский парк. С виду просто компания молодых людей сидят на скамейках, даже пиво открытое для вида, а священные книжки в портфелях спрятаны (пиво тогда было можно пить в парке сколько угодно, а вот за YMCA-вскую Библию можно было и в отделение угодить, если не хуже). А иногда там бывал разговор про Мандельштама, тоже в рамках богословского дискурса. И я там был, мед-пиво пил и многое запомнил из разговоров. Если бы не Володя Лихачев, был бы я вдвое глупее, чем и так уже есть — это как минимум.
Таким образом, я подвожу читателя к мысли, что богословие в МИФИ имеет долгую историю, даже если не вспоминать про Александра Белавина и других верующих физиков мирового значения из новодеревенского прихода о. Александра Меня. Просто 30 лет назад оно преподавалось подпольно и на добровольной основе. И за это могли выпереть из института в армию в любую секунду, вот и вся разница.
Меня удивляет вот что: почему мои любимые соратники из рядов демшизы теряют всякую внятность мысли, когда речь заходит о вере и церкви? Ведь пока речь шла о свободе, о преступлениях режима, об угнетенных и обиженных, о Химкинском лесе наконец, говорил человек так, как будто ангел вложил ему в уста меч обоюдоострый. Но стоило речи зайти о попах, и мы тонем в плоских шутках о том, что теперь физиков будут учить чуду схождения благодатного огня.
Да и если бы научили, было бы неплохо: кого-то чему-то научить — это всегда на пользу делу, ибо ни один неученый ни в чем не лучше ученого. Меня, к примеру, учили в институте научному коммунизму. Научным коммунистом меня это не сделало, но дало много полезной информации, вот хоть бы труды епископа Беркли мне известны, а кто в наше время еще помнит про епископа Беркли? Я думаю, что и богословие студентам не помешает. Если они выучатся чему-то и начнут действительно остроумно шутить об омоусии и омиусии, — и чтобы шутки их были кому-то понятны и достигали своей оскорбительной цели, — это нанесет мракобесию куда более сильный удар, чем туповатые остроты либеральных публицистов, не доросших по уровню религиоведческого дискурса даже до Глеба Успенского. Почему они не доросли-то? Потому что на ОПК не ходили, ну нельзя иметь мнение по какому-то вопросу, этот вопрос не изучав, и религия тут не исключение.
Это я тут балагурю. На самом деле было бы неуместным по такому легковесному поводу писать трактат о том, что христианская религия (как и всякая другая религия, впрочем) при всей своей естественной консервативной реакционности всегда несет в себе тайное противоядие любой государственнической мерзости, крупицу тайного лекарства, которое никогда не давало цивилизации сползти к окончательному животному скотству (заметьте, исторические примеры такого сползания, будь то Робеспьер, Ленин или Гитлер, всегда начинались с попыток отбросить религию). Православный человек может долго себе врать, но он будет врать не до конца: это важно в наше время, когда умение врать до конца, как чекист под пытками, считается важнейшим признаком человека серьезного, ответственного и по-государственному мыслящего. Не договорятся чекисты с попами никогда, ну по крайней мере не со всеми попами, и именно по этому вопросу. Но это долгая тема, зачем ее здесь поднимать — информационный повод того не стоит.
Мы же вот как-то победили потом этот научный коммунизм, который сами изучали. И не без помощи богословских кружков в МИФИ, между прочим. Уже за это попам скажем спасибо, худо-бедно, а избавиться от большевиков они тогда помогли, внесли свою лепту. И этих тоже как-нибудь изведем, дайте срок. Вот тогда и разгромим кафедру богословия, и митрополита мутного отправим на перевоспитание в деревню, а в МИФИ снова организуем кафедру научного коммунизма.
