Психоанализ Фрейда-Лакана и христианство

Юрий Беспечанский

Источник: NaCl: христианство с солью

Недавно мне случилось побывать на интересной лекции «Психоанализ и религия». Лекцию проводил психоаналитик-практик и на весьма хорошем уровне. Уровень я определяю как по расширению кругозора, так и по множеству возникших вопросов, проблем, согласий, несогласий: по активизации мыслительной активности.

На лекции я, в очередной раз и заново, понял, почему же я – христианин? Причина этому, в данном случае, носит чисто рациональный, даже «технический» характер.

В Библии есть такой стих: «Но духовный судит о всем, а о нем судить никто не может» (1 Кор. 2:15). Не то, чтобы я этот стих относил к себе-грешному…но – ко всему христианству. И тогда, чуть перефразируя, получим: «Христианство судит обо всем, а о нем судить никто не может».

Вот почему я – христианин. Адекватно понятое христианство может адекватно судить о науке, об искусстве, о других религиях, об атеизме, о психоанализе, о бизнесе… обо всей жизни. А вот обратное – невозможно. Наука часто неадекватно судит об искусстве. Атеизм неадекватно понимает религию. Разные религии неадекватно понимают друг друга. Наконец, психоанализ не может адекватно понять христианство.

В плохо понятом христианстве оно противостоит всей культуре, как истина – лжи. В хорошо понятом христианстве оно, по словам Клайва Льюиса, «ничему не противостоит; а всё, что должно ему противостоять, относится к нему, как часть к целому». Христианство не заменяет собой ни науку, ни искусство, ни психоанализ: соль не заменяет пищи. Но оно способно «божественной мерой» отделять правду от лжи и полуправды во всех областях знания и жизни.

…Итак, лектор-психоаналитик являлся сторонником психоанализа Фрейда в редакции его французского последователя: Жака Лакана (1901-1981).

Лакан оттолкнулся от известной фразы Достоевского: «Если Бога нет – то всё позволено». И он с ней категорически не согласился: «Если Бога нет, то не позволено НИЧЕГО». Невротики дают этому наглядный пример. Фигура бога помогает строить отношения, позиционировать себя среди людей: что можно, что нельзя.

И вот этого «психоаналитического бога» Лакан назвал «Большой Другой». В кабинете психоаналитика, по его словам, всегда присутствуют ТРОЕ: пациент, психоаналитик и Большой Другой.

Этот «Большой Другой» начинает формировать окружение субъекта и помогает ему «принять себя», отождествить себя со своим образом. Иначе говоря, в отличие от животных, человек никогда не одинок. Он всегда живёт на фоне «Большого Другого».

И христианство, в принципе, согласно с этой идеей Лакана. Оно говорит, что даже если человек не верит в Бога, он всё равно не может жить без веры: и тогда он начинает верить в ИДОЛОВ, создавать себе идолы. Эти идолы могут быть индивидуальными и коллективными. Человек может верить в Родину, в деньги, в друзей, во что угодно.

Если снова процитировать Достоевского: «Для нормального существования человеку обязательно нужно кому-то или чему-то поклониться». Не просто «символически» поклониться, а отождествить себя с чем-то большим, чем он сам. Это даёт ему ощущение покоя, избавляет от невротической «потерянности».

…Почему-то вспомнился пример. Я знаю одного человека, который пьет водку (много пьет) больше 50 лет. Когда-то, еще при СССР, он пил «в знак протеста против советского строя». Не будучи в силах противостоять ему, но будучи с ним несогласным, он обращался к бутылке, которая помогала избавиться от излишней тревожности. С тех пор пролетели годы и годы, неоднократно сменились власти, государства и режимы, но бутылка водки, по-прежнему, является его «лучшим другом», его «Большим Другим»: она снимает ужас и тревогу жизни. И когда его уговаривают бросить пить, он отвечает, что если сделает это, то быстро умрёт. И это верно не только с точки зрения физиологии, но и с точки зрения психоанализа: помогает жить, снимая тревожность…

Скрытая ирония этого примера чётко показывает смысловые границы этой психоаналитической концепции.

Однажды Фрейд выразился чётко и недвусмысленно: «Задача психоанализа – сделать из невротика обыкновенного несчастного человека». Действительно, если «париться» попусту, не в силах что-либо изменить, можно быстро закончить инфарктом или инсультом. Не лучше ли принять жизнь как данность… Этот абзац тоже можно понять «как есть», а можно понять иронически.

Как же психоанализ Фрейда в редакции Лакана понимает христианство, христианского Бога? Как ОДНОГО ИЗ «Больших Других»: который помогает отождествить себя с чем-то высшим, чем я сам, наряду с Родиной, партией, обществом, Дао и чем-то еще. Соответственно, главная функция христианского «бога», с точки зрения психоанализа, – опять же, снятие тревожности, принятие себя, отождествление себя со своим образом, принятие себя христианским коллективом и т.д. А также «нормирующая инстанция», – что хорошо и что плохо, – опять же наравне с Родиной, партией, обществом и прочим. Адекватен ли такой взгляд христианству? Вряд ли.

Наконец, лектор-психоаналитик заявил, что религию привязывает к воздаянию в будущем за счёт лишения здесь и сейчас, тогда как «психоанализ заворачивает человека в историю его страстей, путей и способов любви, но не через лишения». Серьезный упрёк. Опять же, смотря «как понятая» религия? Подлинное христианство, конечно, говорит о вечной жизни, но, при этом, учит переживать вечность и Бога ЗДЕСЬ И СЕЙЧАС. В этом смысле, логотерапия Франкла ближе к христианству, чем психоанализ.

Но интересен здесь был ответ лектора-психоаналитика на вопрос: «Должен ли «Большой Другой» быть максимально неизменным или лучше, чтобы его образ менялся в течение жизни?» Он ответил: у нас, в России, всё имеет тенденцию к «окаменению» – конечно, перемены здесь предпочтительнее. Этот ответ тоже можно понять двояко: я бы даже согласился с ним в плане развития своей веры, своего интеллекта, постоянного расширения горизонта. Мой «образ Бога» должен меняться, приближаясь со временем к Первообразу. Но можно понять и противоположно: «неверных» идолов надо разбивать и плавно менять на следующие идолы: коммунизм на капитализм, капитализм на демократию, демократию на патриотизм, патриотизм на трансперсонализм и т.д.

Теперь же, отложив иронию, хочу сказать о совершенно положительных мыслях, которые я «взял на вооружение» на лекции психоаналитика.

1) Психоанализ Лакана удивительным образом критикует современную культуру «постмодернизма». Если прежняя культура предлагала образ отца-ортодокса: ты должен! Тебе надо! – и против этого образа был возможен бунт, согласие или несогласие. То современная культура культивирует наслаждение, саботирующее все запреты. И, тем самым, «культура потребления», скрыто навязывая желания, принуждая желать, блокирует саму возможность выбора. Видимая вседозволенность оборачивается колоссальным внутренним рабством и лишением свободы; стирается возможность выстроить отношения, если человеку уже скрыто предписано, как и чего «хотеть»;

2) Если раньше, во времена Фрейда, религия в европейской культуре была шаблоном для морали, семьи, государства. То сейчас в религии есть место для сомнений. Ибо весь мир очень логичен, наукообразен. И человек в религии может усомниться в наукообразной структуре мира (если не считать ультраортодоксии)… Религия, как революционное движущее начало, и сомнение в адекватности окружающего мира как двигатель развития веры – это очень и очень близко моему христианству!

3) «Психоанализ – это практика производства НЕЗНАНИЯ о себе, постоянного открытого вопроса о себе, о мире – в этом корневое отличие психоанализа от других психологических школ»… Я – не адепт и не клиент психоанализа, но здесь соглашусь. Чем больше я христианин, тем больше я знаю, что я мало знаю, как себя, так и моего Бога, хотя 300 раз прочитал Библию. «Открытое христианство» – это роднит меня с психоанализом!

4) Лакан утверждает, что «каждый человек постоянно сталкивается с речью других, влияющей на нас». Да, верно, «в начале было Слово». И слова других создают нашу жизнь, а также наши слова: потому так важно подбирать слова и не грешить словом… Кроме того, старый христианский гомофоб в моём лице нашел неожиданного союзника в лице лектора-психоаналитика: если это – от «генов», то работать с этим бесполезно. Но это – не от генов, а от слова и культуры.

Наконец, закончу неожиданным и радостным финалом. Лектор, и психоанализ в его лице, утверждают, что «надо развернуть субъекта на рельсы своих влечений, надо сомневаться даже в самом благе, ибо психоанализ – это наука о любви».

Я, как христианин, слегка переверну эту мысль так, что она станет очень и очень христианской. Надо хорошо выбирать объекты своих влечений, отсекать деструктивные и разрушительные, развивать созидательные, отсекать временные и преходящие «идолы», сосредотачиваясь на непреходящем…Но самое главное в подлинном христианстве – это не запреты и правила: они всего лишь «детоводители» ко Христу. Самое главное – это ВЛЕЧЕНИЕ К БОГУ или увлечение Богом, которое ОДНО даёт трезвый и адекватный взгляд на всю жизнь, на всех людей (которые есть образы Бога), на все науки, на все искусства, на психоанализ, в том числе…

«Ты влек меня, Господи, – и я увлечен» (Иер. 20:7)